Джени попыталась незаметно одернуть платье. Напрасно, тонкий шелк тут же вернулся на место и прилип к ней, как вторая кожа.
— Может, это к лучшему. Мне будет легче работать, если ты не будешь путаться под ногами, — сказала она, украдкой взглянув на Эвана. В вечернем костюме он чувствовал себя так же непринужденно, как другие могли чувствовать себя в обычной спецовке. И сейчас, в этом небрежно расстегнутом официальном пиджаке, он казался таким привлекательным. Ты все еще самый красивый мужчина из всех, кого я знала. К тому же у него довольно веские причины воспользоваться любыми доступными средствами, лишь бы заставить ее почувствовать себя в полной безопасности. И если случится так, что для этого ему придется лечь с ней в постель, он пойдет на это не задумываясь. Неисправимый прагматик?
Хотя она несправедлива к нему. За исключением того короткого разговора в туалетной на Амсуне, он ни словом н обмолвился об их прошлом, ни разу не упрекнул ее в разрыве. То, что он сейчас строит ей глазки, не в счет. Это результат сытной еды и обильных возлияний спиртного. А значит, ее собственные грешные мысли тоже не считаются. Слава Богу.
— По мнению центристов, — сказала она наконец, — уйдет немало времени, пока колонии поднимутся и обретут полную независимость. Если верить прогнозам, на это потребуется от десяти до ста лет. Но я, как житель колоний, не думаю, что мы нуждаемся в опеке.
Если Эван и заметил внезапную холодность Джени, он скрыл это под маской сосредоточенной задумчивости.
— Все эти болтуны кучкуются вокруг группы, возглавляемой Улановой. Они знают, как делать бизнес, но возглавить правительство совершенно не способны. Они нуждаются в ее помощи, и она им поможет, не сомневайтесь — ровно настолько, чтобы они могли удержаться на поверхности и при первой же необходимости снова звать ее на помощь. Какая же это независимость?
— Быть может, для начала этого будет вполне достаточно?
— Ты не знаешь Анаис, Джен. Стоит ей запустить коготки в их структуру власти, она уже ни за что не отцепится. Она не успокоится до тех пор, пока не станет членом парламента своего собственного маленького Содружества.
— Забавно, что она не пытается попробовать свои силы в околоземном правительстве, — заметила Джени. — Она отдает себе отчет в том, что вы достаточно изолированы в отношении межпланетных путей сообщения. За все эти годы вы превратились в административное здание планетарных масштабов. Вы не представляете ни производственного, ни торгового интереса. Колонии — вот где крутятся деньги. По сравнению с ними у вас полный застой.
Эван улыбнулся.
— Что это за пренебрежительное «вы», «вас»? — Он откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы на затылке. — Ты сердишься? За то, что я сразу не сказал?
Джени пожала плечом, заодно поправляя бретельку. Та тут же сползла обратно.
— Немного.
— Я буду ждать тебя в Чикаго. Ты ведь дашь о себе знать, а?
— Непременно.
Эван поднял глаза к потолку и медленно выдохнул:
— Ну, спасибо. Теперь я могу спать спокойно. — Он зевнул. — Ты, главное, не бойся, тебе ничто не угрожает.
— Как знать.
— Я ведь буду там, ты можешь рассчитывать на мою помощь. — Эван замолчал, словно задумавшись о чем-то. Вдруг в его глазах блеснул озорной огонек, и он рассмеялся. — Пока тебя не было, Дюриан мне все уши прожужжал, рассказывая о твоем Тсеше. Старику на месте не сидится. Из-за него недели две назад скандален разгорелся. Он взял посольский трехскоростной, просто чтобы прокатиться, представляешь? А никто и не знал, что он умеет водить. И когда контрольные посты идомени его засекли, он был аж в Миннеаполисе. Естественно, старика препроводили обратно в Чикаго. Об этом случае до сих пор на каждом углу говорят. А антиидоменистам только того и надо: как это так, сам посол разъезжает по провинции без сопровождения.
Джени заулыбалась:
— Теперь ты понимаешь! Похоже, он совсем не изменился. Знаешь, что он делал в Рота Шера? Гримировался под человека. Он даже на несколько дней устроился работать экскурсоводом. А никому и в голову не пришло, клиенты то и дело спрашивали, из какой он колонии.
