Ф-фу! До чего же мелко и неприлично ведет себя сей визитер из стольного града. Чего он хочет этим добиться? Если повысить уровень безопасности, так сие просто смеху подобно — коли нужно, всё равно достанем. Нам было бы даже легче, поскольку под ногами не путались бы абсолютно посторонние люди. Возможно, он просто кичится древностью и знатностью своего рода, но подобные поступки вовсе не свидетельствуют об аристократизме человека, их совершающего. Напротив, уровень уважения к нему стремительно падает вниз, словно барометр перед бурей.
Тем лучше, тем лучше… Значит, меня точно не будут терзать и тени сомнений относительно того, что я планирую сотворить с князем. Однако ради полноты картины замечу, что они и раньше меня особо не трогали.
— О чём задумался, Стилет? — прервал ход мыслей весёлый возглас Клима. — Да можешь не отвечать, я и так догадываюсь. О пакостности душ человеческих, от которой не избавлен никто, даже титулованная аристократия. Не бери в голову, просто среди дворянства эта болезнь духа распространена на порядок меньше, только и всего.
— Да и сына его вспомни, тот ещё выродок оказался, — подхватил Висельник в присущих ему мрачных тонах. — Правильно гласит народная поговорка, что яблоко от яблони далеко не укатывается. Просто в Мереяславском-младшем эта гадость оказалась доступна и проявилась ну очень наглядным образом. А князь-отец… Нет, не хочу загадывать, лучше всего взглянуть на него воочию.
— Поглядим, как же без того. Но сначала я должен задать портье один маленький, но могущий оказаться немаловажным вопрос.
Висельник лишь взглянул на меня, как на человека, который явно занимается какой-то чушью, но всё-таки промолчал. Хорошо хоть так… А ведь должен был привыкнуть, что порой мысль может идти совершенно немыслимыми зигзагами, но в результате приводить к нужному результату. Вот и сейчас предстоящий разговор с Мереяславским требовал некоего завершающего штриха, долженствующего придать ещё большую убедительность и достоверность. Заодно и оградим себя от вполне вероятных обвинений в порочащих честь мундира поступках.
— Любезный, подойди сюда, — обратился я к портье, тут же поспешившему исполнить пожелание. — Среди тех, кого переселяли в связи с пожеланиями князя, были дворяне?
— А как же-с, — изогнулся тот в поклоне. — Были. Особенно один офицер, капитан. Они очень сильно ругаться изволили-с…
— Надеюсь, что он еще не съехал?
— Нет ещё. Здесь, мы ему более просторный номер предоставили, но все равно его благородие оскорбился. Чуть было меня с лестницы не спустил.
— Скажи спасибо, что не пристрелил. Я бы точно не удержался. Сначала твою холуйскую персону, а потом и этого сиятельного наглеца. Шучу, шутки у меня такие, — добавил я, увидев в глазах прислуги накатившую волну панического страха. — Быстро беги за капитаном и доложи, что его незамедлительно желает видеть ротмистр Градов из Отдельного корпуса жандармов. По личному, но интересному для обеих сторон вопросу. Ты ещё здесь?
Уже нет… Как говорится, от цокота копыт пыль по полю летит. Вместо копыт сапоги гармошкой, вместо поля роскошный вестибюль центральной гостиницы города, но вот пришла на память поговорка и всё тут. Зато какой неподдельный энтузиазм проснулся у этого холёного типчика, стоило ему лишь чуточку пригрозить. А ведь в каждой шутке есть определенная доля правды. Естественно, на месте капитана я не стал бы тратить пулю на такое пустое место, как прислуга — спуск с лестницы от удара сапога под зад для подобных индивидуумов наилучшее наказание за наглость. Но вот их княжеское сиятельство — совсем другое дело.
Клим и Висельник откровенно наслаждались неожиданным спектаклем, ну а Ханна уловил суть раньше остальных:
— Собираешься использовать этого капитана для того, чтобы он засвидетельствовал происходящее как соответствующее офицерскому кодексу чести?
— Само собой разумеется, — усмехнулся я в ответ. — Мне, собственно, абсолютно безразлична фигура свидетеля, только бы он не принадлежал к «охранке», да был благородного происхождения. Ну а тут случай уж слишком удачный: офицер, вспыльчивого нрава, да ещё обозленный именно на Мереяславского. Грех не использовать представившуюся возможность. А вот и он, кстати. Колоритный персонаж.
