Джинн тяжело вздохнул, и с плохо скрытым раздражением закончил:
– Я и так лишился шестнадцати капель драгоценного вигрина лишь для того, чтобы объяснить тебе элементарные вещи, которые знает каждый ребенок.
Махиуддин-аглай внезапно умолк, схватил мундштук кальяна и принялся яростно его насасывать.
Коля был плохим дипломатом. При его непосредственной натуре, он был совсем никудышным дипломатом. Однако тут и он понял, что следует срочно предпринять что-нибудь для разрядки обстановки. И он выступил с ответной речью. Вспомнив все восточные сказки, которые он читал, Коля прокашлялся и начал.
– Уважаемый и благородный Махмуддин-аглай. Вы поразили меня, э-э… как своим богатством, э-э… так и своей мудростью. Ваше э-э… гостеприимство превзошло все, что я недостойный, заслуживаю. Я настолько восхищен, э-э… что не в состоянии в полной мере оценить вашу благосклонность ко мне.
Джинн одобрительно закивал, и землянин понял, что нашел правильный тон. Напрягшись, он выдал еще несколько цветистых восточных комплиментов. По мере того как Коля болтал, джинн на глазах успокаивался. На его лицо вернулась довольная улыбка. Он уже не пыхтел кальяном, а лишь изредка затягивался и выпускал изо рта небольшие облачка дыма. Блаженно щурясь, благородный Махмуддин-аглай наблюдал за причудливыми дымными траекториями и с нескрываемым удовольствием слушал Колины славословия.
Наконец джин вынул изо рта чубук и снисходительно кивнул.
– Ну ладно. При всем твоем невежестве, ты хорошо воспитан. Сегодня мы больше не будем говорить об ученых материях, чтобы не перегрузить твою, не привычную к наукам, голову.
Выпускник космической академии не стал опровергать, прямо скажем, не слишком лестные высказывания джинна о его, Колином, образовании. Он уже понял, как надо вести себя с хозяином, и больше не пытался выглядеть ученым просветителем в гостях у средневекового алхимика. Да и в том, что он только что увидел и услышал, было достаточно аргументов, чтобы на некоторое время просто заткнуться в тряпочку и крепко подумать.
Джинн снисходительно посмотрел на Колю и улыбнулся.
– С сегодняшнего дня ты мой гость. Будешь жить в моем дворце и кушать вместе со мной. А по вечерам мы будем вести с тобой познавательные беседы. Ты принимаешь мое приглашение, невежественный путешественник?
Коля не колебался ни секунды. Он был не в том положении, когда выбирают. Пустыня вот она, за окном. Одно слово хозяина, и ифриты выбросят Колю прямиком туда, на песок. Ну, а потерпеть высокомерие джинна в обмен на усиленное питание и проживание во дворце на правах гостя, не так и трудно.
– Вот и хорошо. Только не благодари меня, – продолжал джинн, заметив, что Коля собирается с духом перед новой благодарственной речью. – Больше не надо. Ты говоришь красиво, но очень долго. Давай еще покушаем, выпьем вина и поговорим о простых и понятных вещах.
И джинн, только недавно весьма плотно поужинавший, снова принялся за еду. Ел он быстро и жадно, словно неделю перед этим постился на воде, хлебе и сушеной рыбе.
Гостю же сейчас было не до еды. Он снова и снова вспоминал слова джинна и простенький, как тот его назвал, опыт по созданию бруска железа. Рассуждения Махмуддина сильно отдавали средневековой алхимией. Такой подход к природе никак не укладывалось в Колином сознании. С другой стороны, отрицать то, что произошло перед его глазами, он тоже не мог.
Внезапно Коля вспомнил одну странную деталь, о которой чуть не позабыл в пылу научной дискуссии.
– Есть еще одна вещь, которую я не понял, уважаемый Махмуддин-аглай. Я внимательно наблюдал, как вы творили железо. Объясните, как вы могли переносить воду и все прочее, не прикасаясь к ним?
Джинн рассмеялся.
– Все-таки ты дикарь, Коля-аглай. К тому же, ты – ущербный дикарь. Неужели вы и в самом деле не умеете делать такие простые вещи?
Окончательно посрамленный землянин ничего не ответил, и лишь печально помотал головой.
– Ну, смотри. Это называется левитация.
Джинн показал на блюдо со сладкими пирожками, которые не успел доесть. Один из пирожков подпрыгнул и повис в воздухе. Махмуддин едва слышно хихикнул. Пирожок, покачиваясь в воздухе, поплыл по направлению к Коле. Добравшись до лица, пирожок ткнулся в рот. Коля испуганно сжал зубы и отвернулся.
