— Почему вы думаете, что ваш документ — это не та декларация, которая была подана в комиссию по экспорту?
— Потому что я видел подложную декларацию собственными глазами. На ней нет штампа главного администратора.
Смит нахмурился:
— Судя по вашим словам, достоверность этих сведений не гарантирована.
— Никаких гарантий нет. Штамп администратора может оказаться поддельным, а компании в Багдаде — подставными. Однако декларация, которую я вам принес, — это счет-фактура со всеми необходимыми реквизитами, отправленная в адрес получателя для производства денежных расчетов. Это дает президенту Кастилье повод распорядиться, чтобы «Доваджер Эмпресс» задержали в международных водах, а нашим парням предоставляет возможность заглянуть в его трюмы. К тому же добытый мной документ — гораздо более весомая улика, нежели в случае с «Иньхэ». И если это дезинформация, то она лишь подтверждает существование в Китае заговора, цель которого — поднять шумиху. Никто, даже Пекин, не решится бросить нам упрек, если мы предпримем меры предосторожности.
Смит кивнул:
— Вы меня убедили. Давайте конверт...
— Это еще не все. — Мондрагон всмотрелся в тени крохотной пещеры. — Один из моих источников в Шанхае поведал мне историю, которую будет нелишне передать Клейну. По очевидным причинам документального подтверждения его словам нет. Он рассказал о пожилом человеке, которого содержат в заключении в сельскохозяйственной колонии ослабленного режима неподалеку от Чунцина — там во время Второй мировой войны находилась столица Чан Кайши. Американцы называют этот город Чуньцзинем. Утверждается, будто бы этого человека держали в различных китайских тюрьмах с 1949 года, когда коммунисты одолели Чан Кайши и прибрали страну к рукам. Мой источник сказал, что этот старик владеет мандаринским диалектом и многими другими, но внешне ни капли не похож на китайца. Старик утверждает, будто бы он — американец по имени Дэвид Тейер... — Мондрагон умолк, внимательно глядя на Смита. Его лицо казалось каменной маской. — А теперь покрепче держите свою шляпу. Этот старик называет себя настоящим отцом президента Кастильи.
Смит вытаращил глаза:
— Вы, верно, шутите. Всем известно, что отца президента звали Серж Кастилья и он умер. Пресса уже вызнала и опубликовала о президентской семье всю подноготную.
— Совершенно верно. Именно поэтому я так заинтересовался. — Мондрагон привел еще несколько подробностей и напоследок добавил: — Мой источник сказал именно так: «настоящий отец президента». Если этот старик мошенник, зачем ему утверждать то, что так легко опровергнуть?
Это было весьма логичное замечание.
— Насколько надежен ваш источник?
— Я еще ни разу не ловил его на лжи или дезинформации.
— Что, если это очередная уловка Пекина? С целью заставить президента отказаться от соглашения по правам человека?
— Старик-заключенный говорит, будто бы Пекин даже не знает, что у него есть сын, а уж тем более — что его сын стал президентом США.
Смит сопоставил даты и возраст старика и не увидел в них противоречий.
— Где именно его содержат?
— Ложись! — Мондрагон плашмя бросился на песок.
Чувствуя, как забилось его сердце, Смит нырнул за коралловый выступ, а справа, со стороны моря, донеслись звуки автоматных очередей и гневные выкрики по-китайски. Мондрагон перекатился за выступ и сел на корточки рядом со Смитом с 9-миллиметровым «глоком» в руке, наведя его в темноту и ища взглядом противника.
— Так, — мрачно проронил он. — Похоже, мне не удалось сбросить «хвост».
Смит не стал тратить время на упреки:
— Где они? Вы что-нибудь видите?
— Не вижу ни зги.
Смит вынул из-под ветровки очки ночного видения. Сквозь них ночной мрак казался бледно-зеленым, и стали отчетливо видны темные коралловые выросты, торчащие из моря. Смит также заметил невысокого костлявого обнаженного по пояс человека, который маячил у одного из похожих на статуи кораллов. Он стоял по колено в воде со старым «АК-74» в руках и смотрел туда, где прятались Смит и Мондрагон.
— Я засек одного, — негромко произнес Смит. — Шевельнитесь. Покажите ему плечо, как будто хотите выбраться из-за коралла.
