— сказал архангел справа от него.
«Я — Саммаэль. Я — Ложь», — сказал другой архангел.
Эрик содрогнулся, услышав эти слова. После этого оба противостоящих архангела заговорили в унисон.
«Ты можешь задать нам три вопроса на свой выбор».
Эрик моргнул в замешательстве. После того как он разделил со всеми те испытания, которым их подвергли, он не ожидал, что ему предложат такой выбор. Неужели это уловка? Было ли все дело в том, задаст ли он верные вопросы, или в том, получит ли он верные ответы? Наверное, это и будет его первый вопрос: единственный способ удостовериться.
— Почему мне дается выбор?
«Ты — Нешамах, — ответил Рафаэль. — Высший разум, который отделяет человечество от остального Бытия. Ты понимаешь разницу между правильным и ложным и учишься на своих ошибках. Тебя создали по образу Айн Соф, но посредством Нешамах ты можешь стать чем-то большим, чем одним лишь Его отражением. Вопросы, которые ты задаешь, говорят нам о том, как далеко ты продвинулся».
После заговорил Саммаэль:
«Я однажды уже говорил тебе, что, когда придет время, никому будет не интересно, кто ты такой, интересно будет только твое понимание. Вслушайся в слова Рафаэля. Вот и доказательства, если тебе они нужны. Эти слова — всего лишь данная тебе возможность предать самого себя».
Эрик нахмурился. Казалось, оба говорят правду, но очень уж разнилось сказанное ими. Возможно, все дело было в том, под каким углом зрения рассматривать вопрос. В конце концов, кто-то может верить в то, что нечто есть истина, хотя фактически она таковой не является. Чем тревожиться об истинности, он лучше сосредоточится на точке зрения. Эрик улыбнулся. Он сам их испытает.
— Назовите то единственное, в чем вы друг с другом согласны.
Вопрос застал врасплох обоих архангелов. Они в замешательстве посмотрели друг на друга. Некий молчаливый диалог произошел между ними, после чего они повернулись к нему. Это длилось один краткий миг, но Эрик знал, что одержал маленькую победу.
«Истина и Ложь — это вымысел сознания, старающегося оправдать свои поступки, — сказали они вместе.— У событий есть лишь одно значение — то, которое мы им придаем».
Эрик задумался о тайном смысле этого ответа. Не это ли хотел сказать ему Гордон в прощальном письме? Если в одном этом они сходились, то все эти вопросы были мистификацией, придуманной, чтобы загнать его в капкан Столпов Милосердия и Суровости. Господь не требует истины, Он просто существует, свободный от столь незначительных пут. Поэтому, если он и дальше будет задавать вопросы, он только отдалится от Среднего Столпа. Эрик повернулся, чтобы обратиться к Метатрону, но рука сомкнулась вокруг его горла.
«Задай последний вопрос», — сказал ему на ухо Саммаэль.
— Не буду, — выдохнул Эрик. — Отпусти меня.
«Тебе меня не одолеть. Задавай свой вопрос».
«Саммаэль, — предупредил его Рафаэль, — ты не смеешь. Ты не должен вмешиваться в испытания».
Саммаэль пропустил это мимо ушей.
«Зерно вопроса уже проросло в твоем сознании, Эрик. Спроси о знании, которого ты жаждешь».
Вопрос действительно всплыл на самую поверхность сознания. Он пытался отмахнуться от него, подавить его, но необходимость ответа переполнила его, необоримая и неизбежная. Одно ему так никто и не объяснил, и это разрасталось внутри Эрика, пока необходимость знать не превысила даже необходимость дышать.
Каковы взаимоотношения между человечеством и ангельским сословием?
Каббала показала ему, что человечество страдает, равно как и Падшие, и Ипсиссими. Судьбу изгнанных Адама и Евы повторили и ангелы. Почему таков ход событий и что это значит?
«Да, — возликовал Саммаэль. — Ты хочешь узнать? Тогда говори».
«Метатрон, — запротестовал Рафаэль, — он угрожает испытанию».
Две половины Шетлиа содрогнулись, и молния мелькнула на их поверхности. Колонна Эрика закачалась и потемнела.
«Успокойся, Рафаэль, — сказал Метатрон. — Это часть испытания».
«Ты жаждешь знать, — бушевал Саммаэль в сознании Эрика. — Я чувствую это в тебе. Спрашивай, ибо это в твоем характере!»
Саммаэль принялся трясти Эрика за шею, как тряпичную куклу, словно хотел вытрясти из него слова.
