Стрекоза (перебивает). Ах, как чудесно! Мы все будем летать, да?
Кашалот. Мы все будем сидеть, Стрекоза. Вам бы пора уже освоить журналистскую терминологию: летучкой называется... ммм... Гепард, объясните ей, пожалуйста.
Гепард. С удовольствием. Летучкой называется краткое редакционное совещание. Длительность его обычно не превышает пяти-шести часов.
Кашалот. Постараемся уложиться. Буду предельно краток. Прежде всего мне хотелось бы с удовлетворением отметить: наш первый номер полностью соответствует необычному наименованию журнала.
Мартышка. То есть находится в самой гуще жизни!
Кашалот. Вот именно. Прошу всех высказывать свои впечатления.
Мартышка. Я вот о чем хочу сказать в первую очередь. Спросите в любой редакции мира: «Что самое важное в материале?» Вам ответят: «Заголовок!» Нужно, чтобы он был броским, привлек внимание, заинтриговал читателя... Так вот, по-моему, у нас в этом смысле больше всех, с позволения сказать, «отличился» Рак. Репортаж, который нам прислали с Чукотки, он озаглавил: «На бескрайних просторах Крайнего Севера». Под этим можно напечатать все что угодно! А вот я бы назвала репортаж: «Жизнь висит на волоске...» — ив конце обязательно три точки, это создает ощущение недосказанности.
Удильщик. А что, очень образный заголовок: репортаж ведь рассказывает об удивительных свойствах волос северного оленя.
Стрекоза. Но при чем тут жизнь?
Удильщик. А вы посмотрите на рисунок.
Все заглядывают в журнал.
Гепард (читает). «Волос северного оленя в разрезе. Увеличено в сто раз».
Сова. Чудной какой волос-то! Вроде бы у всех зверей он к концу тоньше делается, а тут наоборот.
Мартышка. Так в этом-то все дело, Сова, видите — толстые наружные концы волос так тесно прилегают друг к другу, что у северного оленя получается как бы плотная куртка мехом внутрь, никакой ветер ее не прошибет!
Человек. Но это еще не все, послушайте, что тут сказано: «Когда северный олень переплывает реку, мех поддерживает его на плаву, потому что каждый волосок — это как бы запаянная с обеих сторон трубочка с воздухом».
Мартышка. Теперь вы признаете, Рак, что мой заголовок лучше? Ведь жизнь северного оленя в буквальном смысле слова висит на волоске!
Рак. Тогда уж, Мартышка, и на сухожилиях.
Кашалот. На сухожилиях? Ничего не понимаю... На каких сухожилиях?
Рак. Репортаж, как водится, никто из вас до конца не дочитал, а в конце говорится: у северного оленя ноги так устроены, что при ходьбе сухожилия трутся о кости, и когда идет много оленей, такой треск стоит, что если во время пурги какой-нибудь олень отобьется от стада, сразу своих услышит и по треску найдет.
Удильщик. Тихо!.. Кажется, я тоже слышу какой-то треск...
Сова. Неужто северные олени к нам пожаловали?
Стрекоза. Нет, милая Сова, это телефон трещит, вы же знаете, какой у него звонок.
Кашалот. Да, да, сколько раз собирался вызвать монтера, но все как-то ласты не доходят... (Снимает трубку.) Главный редактор журнала «КОАПП и жизнь» слушает. Так... так... Нет, что-то не припоминаю... Минуточку, сейчас посмотрю (быстро перелистывает журнал). Да, есть такой очерк: «Как импала едва не пропала»...
Мартышка. Мой очерк! А в чем дело?
Кашалот. Еще не знаю. (В трубку.) Да, так в чем дело?.. Угу... Что? Слюнки? Какие слюнки? (Просматривает текст.) Нет тут никаких слюнок. Послушайте, я же не слепой в конце концов! Ну, еще раз читаю... Что? Я — невнимательно читаю? Знаете, в таком тоне... да не я, а вы в таком тоне. Если вы сейчас же не извинитесь, я вынужден буду... ах, извините, действительно упомянуты. Один раз... Как вы сказали? Этого достаточно? А-а, так вы и есть тот самый... Нет? Не тот?.. Да, понимаю... Абсолютно согласен, это не имеет значения. (Вешает трубку.)
Заинтригованные коапповцы напряженно прислушиваются к разговору.
Гепард. Многообещающее начало... Если так пойдет дальше, второй номер нашего журнала будет состоять из одних поправок. Хотелось бы знать, однако, что там произошло с импалой — к этой самой быстроногой в мире антилопе я питаю некоторую слабость, мне нередко приходится бегать с нею наперегонки.
Стрекоза (скороговоркой).
