– Лучше бы ты и вправду помиловалась с ним вчера, – откровенно высказалась няня.
На этот раз уже сильно удивилась ее питомица.
– Чего?!
– А что? – пожала женщина плечами, беря лейку в руки. – Молодой человек он самостоятельный, из княжеского рода, при деньгах. Глядишь, и взял бы тебя не только постель греть, но и в жёны.
– Больно надо, – отвела девица в смущении взгляд.
– То, что ты не целованная ещё – очень хорошо, – продолжала няня вгонять ее в краску. – Сильнее привяжешь его к себе.
– Не собираюсь я…
– А приданым будет, – не слушала няня, – рассказ о том, почему Гончаровы ополчились на Слуцких. Расскажешь Семёну о догадках твоего отца о них.
– Хм! – недовольно смотрела девушка на няню.
* * *
– А он точно злодей, Света?
Сестре помогали устанавливать ловушки в доме младшие братья, семи и десяти лет от роду.
– Точно! – Маниакально сверкнули глаза молодой девушки, подвешивающей над дверью ведро, полное краски, готовое перевернуться от любого чиха. – Он как те «мокрые» бандиты из фильма «Один дома»! Даже хуже! – Потрясла она кулачком.
– Липкие, – поправил её пухленький Миша, от усердия высунувший кончик языка изо рта и подрезающий ножом ножку у табуретки, на которую они предложат сесть гостю.
– Я сейчас! – Убежал старший из братьев, Арсений, в направлении кладовки.
Вернувшись запыхавшимся, он раскидал по полу кнопки и гвозди.
– Я не дам ему обидеть тебя или маму, – насупился он, рассыпая железяки. – Он у меня получит!
– Сызвеку я так не парился, Иван. Порадовал, скажу тебе. Порадовал, – блаженно закрыл глаза князь Тимофей Митрофанович Смирнов, сидя на лавке в парной, принадлежащей роду Таракановых.
– Давно тебе надо было кости погреть, Митрофаныч, – ответил ему такой же старый и седой дед, поддав водички на камни, зашипели они, словно змеи. – А то уж, поди, зачах в своём особняке, носу на улицу не кажешь?
Наполнили парную горячие клубы пара, обжигая уши и сворачивая носы, прикрыли их руками старики.
– Эй! Вы где там, клуши? Заходите, разомните нас, – позвал внутрь молодок Иван Никитич Тараканов.
Дверь отворилась, и в парную забежала стайка холопок, прикрытых только белыми сорочками, принялись они за дело, растирая руки и ноги мужчинам, закрыли те глаза, наслаждаясь умелыми действиями молодых барышень.
– Хорошо-то как, а?! – Прильнул к берестовой кружке, полной квасу, Тараканов. – М-м-м! – Довольно вытер усы тыльной стороной ладошки.
– Это да… Как в молодости, – не отводил взгляд от холопки перед ним Тимофей Митрофанович, с интересом рассматривая её стати, не скрывала ничего намокшая сорочка, прилипнув к телу и обрисовав все изгибы.
– Пользуйся, будь как дома, – подмигнул ему местный хозяин, вогнав молодуху в краску.
– Стар я уже для таких игр, да и по делу к тебе прибыл, – покачал головой князь. – Помнишь наш давний сговор в отношении Семёна?
– Помню, как не помнить, – кивнул другой князь, носящий говорящую фамилию насекомого. – Земли мои крымские хочешь? – Сразу понял он, к чему всё идёт. – Парень-то хоть не против? Всё-таки Алиса уже с дитём, погиб её муженёкто, – сплюнул он, выражая всё, что думал о ее бывшем муже.
– А куда он денется? Из века в век старший в роду выбирал невест членам рода. Так было. Так будет, – удивился вопросу князь Смирнов. Напоказ удивился, так как приврал и немало. Девкам да, мужей подбирали. А вот мужчины рода сами ковали своё счастье и приводили на порог будущих жён.
– Хорошо, Тимофей, – искоса глянул на старого друга Тараканов, – но ситуация немного изменилась, и парень мне в роду не нужен. Пусть и дальше остаётся Смирновым, с женой из Таракановых. Идёт?
– Кхе, кхе, – прокашлялся довольный князь. – По рукам.
Вот и получили Смирновы наделы на юге, отдав в руки Таракановых будущих детей Семёна и его жены, не обсуждалось это напрямую, но такова плата за землю.
* * *
– Ай! Да что за?.. – с подозрением посмотрел я на дверной звонок, ударивший меня током. Потом перевёл взгляд на ручку двери и заметил, что она имеет неестественно красный оттенок, будучи накалена до предела.
– Сейчас он получит, – услышал я мальчишеские шепотки за дверью.
