– «Героя»? – ухмыльнулся безусый громила. – Об этом никто не знает и не узнает.
– Придурок, ты чего мелешь?! – заорал на него подельник. – Ни о каких героях нам не ведомо. Баба долги отдавать не желает, а нас наняли…
– Уж не местный ли староста, кому вы оба зятьями приходитесь? – Ромас как бы невзначай задел одного из взломщиков локтем.
– Ты чего лезешь?! – возмутился тот.
– Собираюсь вернуть долг в двадцать пять серебряных, которые вы у меня возле трактира ночью отобрали.
– Не было такого. Мы почтенные мужи деревни, и нечего на нас напраслину возводить.
– Здесь все почтенные мужи с бабами воюют? – с ехидцей в голосе спросил Лехан.
– Долги нужно возвращать, – пробормотал старший из родственников старосты.
– Это правильно, теперь давайте подсчитаем, – кивнул сержант. – Пять золотых ваш наниматель должен этой женщине за то, что обманом заставил ее сына пойти в армию вместо своего отпрыска. Двадцать пять серебряных вы лично должны Ромасу. Пять золотых из казны выплачивают родственникам погибшего героя (надеюсь, их еще не успели потратить?), и еще парочка с вас причитается за то, что мы сейчас не переломаем вам кости. Я ничего не забыл?
– Здравия желаю, служивые! – раздался скрипучий голос. К забору подошел невысокий мужчина лет пятидесяти. – Об чем спор идет? Я Артим, староста местный. Ежели проблемы какие, то с меня и спрос.
– Сержант второго легиона Лехан Брунон, – представился командир всадников. – Вопросов у нас много.
– Почему в вашей деревне обижают мать героя? – Алерх тоже решил спешиться.
– О каком герое речь, господа? – изобразил недоумение мужик. – Нам никто ничего об этом не сказывал.
– Да неужели? И денег из казны не присылали?
– Какие деньги?
– Те, что две декады назад вместе с письмом на гербовой бумаге его величества были отправлены чиновниками из Утесного, – уточнил Лехан.
– Не получал я ничего.
– Зато волостной курьер утверждает, что передал их вам лично в руки. И расписка имеется.
Сержант специально заехал в город и навел справки. Если староста постарался вернуть себе двадцать пять серебряных, которые выдал Ромасу за спектакль возле леса, то уж аппетит на золотые монеты у него просто обязан был разыграться нешуточный.
В Утесном отряд разыскал младших сестер Ромаса. Парень выкупил свой дом, благо желающих на его жилище так и не нашлось.
Лишь ранним утром бойцы отправились в Хитрово.
– Врет ваш курьер. Небось сам деньги прикарманил. А подпись – ее и подделать недолго.
– А нам недолго и дознавателя нанять, – намекнул Лехан. – Присвоение казенных денег – тяжкое преступление.
Тем временем вокруг избы Ритоль собралась толпа местных. Люди пришли с топорами, вилами и прочим мирным сельским инвентарем.
– Служивые, вы меня лучше не пугайте. Кликну людям, что душегубы пришли, и они вас в клочья порвут. А не смогут, так вы сами убивцами станете. Все как один подтвердят: вы набросились на безоружных стариков и женщин.
Среди подошедших большинство составляли девки и бабы. Мужиков, которым давно перевалило за шестьдесят, сержант насчитал меньше десятка. Не воевать же с ними? Но и уходить нельзя, староста мог погубить бедную женщину.
– Угрожаешь? – Ловкач вперился взглядом в негодяя. – А ведь мы представляем здесь правительственные войска. Форму видишь?
– Сейчас в такой форме многие по округе шатаются. И лиходеи в том числе. Ты бы ехал отсюда, служивый, пока до греха не дошло.
– Да, да, – заулыбался безусый крепыш. – У нас народ – огонь. Вспыхнут – не остановишь.
Единственный остававшийся в седле всадник задумался. Люди со злобой рассматривали пришельцев и действительно могли кинуться в любую минуту. Требовалось их отвлечь.
«Помочь, хозяйка? – беззвучно спросил Клык. – Могу живьем кого-нибудь испепелить. Вот потеха будет! Сразу разбегутся».
«Спасибо за подсказку. Сама справлюсь».
Небольшое усилие, отразившееся морщинками возле переносицы, и…
– А чьи это хаты горят? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Волог.
Его слова услыхали все. Гомон тут же прекратился, а потом…
– О, боги! – эхом пронеслось по толпе.
Люди увидели несколько дымовых столбов, клубящихся над крышами. Крестьяне тут же забыли о чужаках, старосте и кинулись по домам спасать свое имущество. Каждому казалось, что огонь пылает именно на его подворье.
