Напряженную службу колониальные капитаны позволяли разбавлять маленькими праздниками, в основном для семей. Так, в 1862 г. Главный правитель устроил большой бал, на котором присутствовало более 40 дам. Были американские гости, офицеры с русских кораблей. Раздвинули межкомнатные перегородки в Замке Баранова, дали театральное представление. Не Париж и не Петербург, но все-таки столица. Зря ворчал контр-адмирал А. Попов, что много средств было выброшено на ветер, дескать, можно не роскошествовать. Но этот уважаемый флотоводец только навещал колонии, а не жил там постоянно. Д Максутов же хорошо помнил праздники военных лет в Николаевском посту. Как они поддерживали дух офицеров.
Новоархангельское общество искало эмоционального разнообразия в доступных развлечениях. Для семей организовывались катания на коньках и на финских санях, домашние спектакли, посещения горячих источников. Была в доме Главного правителя большая библиотека. Только в 1860 г. закупили тысячу томов. Позже в Ситку была доставлена медицинская библиотека, завещанная акционером РАК лейб-медиком, тайным советником С.Ф. Гаевским. Приходили в колонию и журналы. Некоторые издания доставлялись по подписке персонально отдельным служащим не только из России, но и из Европы. С запозданием можно было мириться. Темп колониальной жизни не был высоким. За досугом жены правителя и его помощника не забывали свою просветительскую миссию. Себе в поддержку они пригласили жену капитан-лейтенанта Логина Гавришева, выпускницу Смольного института благородных девиц Александру. Эта молодая женщина, сама мать четырех детей, стала заниматься воспитанием местных девочек. Все женщины администрации колоний неплохо ладили и тем самым вносили посильный вклад в службу мужей.
Служба службой, а семейная жизнь молодого помощника Главного правителя развивалась по своим законам. Княгиня Аделаида рожала каждый год. Это было привычным для России того времени. Русская Америка предоставляла роженице и молодой матери такие же возможности, как и любая окраина России. И никому не приходило в голову откладывать рождение детей до возвращения в Петербург или в Пензу. Князь хорошо помнил большую семью своей кузины Юлии Завойко в Петропавловском порту. В семье Врангель тоже были дети, родившиеся в Ново-Архангельске. Рассказы о женах, рожавших в, мягко скажем, сложных условиях, циркулировали в семьях Максутовых, Врангель, Завойко. Как тут было не воодушевиться молодой княгине. Появлялись «новоархангельские» дети и в семье Фурухельм: Анна Фредерика, Отто Эдвин и Елис Кампбелл Николай.
Дети Главного правителя и его помощника росли вместе. Разная мера счастья досталась им от судьбы. Сыновья и дочери подрастали, матери с каждыми родами становились слабее. Их истощали суровый климат и недостаток полноценного питания. В конце 1859 г. Максутовы ждали первенца. В январе следующего года родилась девочка, которую назвали Анной. Вполне возможно, что в честь мадам Фурухельм. Вторая девочка Елена (Нелли) родилась уже в августе 1861 г. А в сентябре 1862 г. родился сын Александр. Первый князь, рожденный в Русской Америке. До этого здесь были только бароны. В семье старший сын получит прозвище Сашка-Американец.
Последнюю беременность княгиня Аделаида переносила плохо. Она худела с каждым днем. Всех пугала эпидемия оспы, охватившая колонии в 1862 г. Хотя И. Фурухельм принял энергичные меры и не допустил заболеваний русского населения, страхи не пропадали. Вакцина против оспы в Европе и в европейских колониях появилась в первой четверти века. Но массово вакцинировать местное индейское население еще никому не приходилось. Администрация
колоний честно пыталась локализовать болезнь, отправив к индейцам вакцину и фельдшера с охраной.
Медицина в колониях всегда чуть отставала от торговли и военного дела. Так уж повелось с героического плавания в Америку В. Беринга. Естествоиспытатель Г. Стеллер отметил: «С самого начала медицинский сундук был беден и плохо собран, полон совершенно бесполезными лекарствами, почти исключительно пластырями, мазями, маслами и другими хирургическими припасами, потребными для четырехсот—пятисот человек, раненных в великих сражениях, но не содержал ничего, необходимого в плавании, где основными бедами являются цинга и астма». «Болезненное положение» было характерно для всех жителей колоний, независимо от занимаемой должности. Русская Америка в послевоенное время уже забыла голод. Но баланс питания тех лет современному диетологу показался бы ужасающим. Чего было в изобилии, так это аляскинского лосося и вполне приличной сельди. Почти все остальное — в дефиците.
