Князь Русской Америки. Д. П. Максутов - страница 3
Одним из таких героев был Дмитрий Петрович Максутов (1832— 1889), последний Главный правитель Русской Америки, князь и контр-адмирал. Этот морской офицер участвовал в экспедиции Е.В. Путятина в Японию, отражал нападение англо-французской эскадры у берегов Камчатки во время Восточной войны, служил в Русской Америке, передавал уступленные русские колонии новым хозяевам и строил планы сохранения российского присутствия на азиатском и американском берегах.
Неблагодарное это занятие — вводить новых героев в плотные ряды канонических деятелей и бескорыстно редактировать прошлое. В исторической памяти первопроходцы еще как-то сохраняются. Идущим за ними по следу везет меньше. Наш герой не раз оставался последним. Последним по списку, но не по значению. Как писал известный специалист в области изучения роли личности в истории Г.В. Плеханов: «Он герой, не в том смысле герой, что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным выражением этого необходимого и бессознательного хода».
К сожалению, не только Д. Максутову, но и многим героям-пер-вопроходцам Русской Америки в нашем Отечестве памятников нет. Памятник первому Главному правителю и создателю русских колоний в Америке А. Баранову поставили сначала в Ситке и только потом уже на его родине в Каргополе. Но прежде американцы поставили в Ситке бронзовую фигуру Золотоискателя, или Разведчика. «The Prospector» не предстает публике согбенным, промывающим золото в лотке. Он гордо идет по аляскинским горам, имея с собой все необходимое. Винчестер этот первопроходец и брат «Конкистадора» несет наготове в руке, потому как ремень у оружия даже не предусмотрен. Ленивые золотоискатели, носившие винтовки на ремне за спиной, не оставили после себя никаких следов.
Зачастую бывает, что есть памятник — есть событие. Без каменных и бронзовых символов историческая память народа слабеет. Российская Федерация и в XXI в. вовсе не экономит на памятниках. При внимательном отношении по меньшей мере два монумента нашего времени отмечают эпоху Русской Америки 1741—1867 гг.
Время открытия русскими пути в Америку совпало с пребыванием на российском троне трех правительниц. В 1741 г. Императрица Анна Иоанновна отправляла экспедицию. Елизавета Петровна первой из самодержиц познакомилась с результатами замечательного открытия. Недолгое время правившая между упомянутыми Императрицами Анна Леопольдовна так и не успела разобраться, какими народами и землями она правит.
Елизавете Петровне в веке нынешнем воздвигнут памятник в условно самой западной точке России. При входе в канал возле города Балтийска Калининградской области над постаментом-бастионом на вздыбленном коне сидит медная всадница. При этой «веселой царице» Российская империя раскинулась от Восточной Пруссии до Аляски. Памятник стоит в очень удачном месте, только народная тропа к нему еще не протоптана.
Более посещаем памятник Императору Александру II у храма Христа Спасителя в Москве. Самодержец предстает в регалиях и... в заботах. И нет среди них забот об американских подданных, потому что и не было их вовсе. Как и не было собранных американских земель.
Будучи членом московского историко-просветительского общества «Русская Америка», автор всегда стремился соблюдать основной принцип его деятельности — перебрасывать мостки от фактографии к историческому сознанию. Именно интерпретация событий, закрепленная в историческом сознании, оказывается весьма востребованной в политических спорах. Субъективный контекст событий формирует решительность нации отстаивать или требовать спорные территории. «Любовь к родному пепелищу», т. е. субъективный контекст истории, позволяет нации поддерживать свою идентичность из поколения в поколение. Надеюсь, что субъективность изложения автором событий будет прощена во имя упомянутой любви!
АМЕРИКАНСКАЯ РОССИЯ
ПОДСТРОЧНИК для поэмы
Настоящее биографическое повествование уместно назвать подстрочником для поэмы. Автор очень надеется, что его труд будет востребован хорошими беллетристами для написания исторического романа о русской жизни в Америке. Придет талантливый литератор с хорошим историческим образованием, наделенный даром воображения, обладающий стилем. Он и оживит Дмитрия Максутова и его современников. Хорошо бы это был какой-нибудь Иванов или Петров, Коршунов или Уткин, живущий где-нибудь в Перми или Петропавловске. Он подкрасит портрет князя, наделит характерами его друзей и врагов, жен и детей, закружит их в новом хороводе событий. Придаст сюжет и интригу этой «хронике», не более скучной и бессюжетной, чем сама жизнь.
