Однако в связи с фестивальными торжествами Грейс предстояло выполнить еще одну обязанность. Беседуя за ланчем с Жан-Пьером, актриса обмолвилась, что хочет отменить запланированную на тот день встречу. Ей предстояло нанести визит монакскому князю Ренье в его дворце, расположенному в полутора часах езды вдоль побережья. Эту встречу для нее организовал журнал «Пари Матч». Предполагалось, что Грейс совершит прогулку по княжеским садам и обменяется с князем рукопожатием. Однако вечером того же дня у Грейс был запланирован, причем довольно рано, еще один прием, а до того ей следовало успеть сделать прическу. Но ведь невозможно сделать столь многое за один день! Жан-Пьер пришел в ужас. «Грейс! — воскликнул он. — Как ты только можешь позволить себе такое! Ведь этот человек — настоящий князь. Он тебя пригласил, а ты приняла приглашение. Ты ведь не можешь заявить ему: я, мол, иду к парикмахеру!».
Встреча с князем была гениальной идеей Пьера Таланта, журналиста из «Пари Матч». Он «высидел» ее вместе со своим редактором, желая внести некоторое разнообразие в стандартную обложку, посвященную Каннскому кинофестивалю. Галант был отважным (в духе Джона Роби) журналистом и, используя свою профессию как прикрытие для участия в движении Сопротивления, не раз помогал бежать из вишистской Франции евреям и антифашистам. Незадолго до описываемых событий Галант после длительного ухаживания женился на Оливии де Хэвилланд, которую также встретил на Каннском фестивале. Теперь же он использовал свою знаменитую супругу для того, чтобы с ее помощью уговорить Грейс согласиться на встречу с монакским монархом. Таланту удалось раздобыть билеты на знаменитый «Голубой экспресс», следующий из Парижа в Канны, причем купе Грейс оказалось в том же вагоне, что и у Таланта с супругой. Женщины встретились впервые, однако слава сблизила их. Дорога на подступах к Каннам идет вдоль живописного берега моря, и поезд время от времени то ныряет в тоннель, то бежит по рельсам вдоль пляжных зонтиков. Стоя в коридоре вместе с Грейс и Оливией де Хэвилланд и любуясь красотами Средиземного моря, Талант предложил мисс Келли сняться вместе с князем Монакским. Как и подобает звезде, Грейс не торопилась с ответом. Она не сказала ни да ни нет. Как и подобает журналисту, Галант позвонил в Монако, как только сошел с поезда, и договорился с дворцом о конкретной дате.
В день встречи Грейс проснулась поздно, чувствуя, что ее загнали в угол. Нельзя сказать, чтобы она горела желанием посетить Монако, но, с другой стороны, понимала, что следует соблюдать приличия. Она вымыла голову и включила фен. Тишина. Накануне рабочие французских электросетей объявили забастовку, а это означало, что электричества не будет и горничная не сможет разгладить складочки на элегантном платье, которое Грейс выбрала для себя как самое соответствующее встрече с монархом. В гардеробе у Грейс оставалось лишь одно выглаженное платье — вечерний наряд из черной блестящей тафты с крупным рисунком из розовых и зеленых распустившихся роз. Ее подруга Джуди Кантер любила подшутить над Грейс, говоря, что в этом платье та похожа на грушу. Но ведь она готовится не к церемонии вручения «Оскара». Это всего лишь фотосеанс для французского иллюстрированного журнала. «В конце концов, — сказала Грейс своей приятельнице уже по возвращению в Америку, — эти фотографии больше никто не увидит». Когда Грейс наконец спустилась в вестибюль отеля, Пьер Талант нашел, что ее наряд как нельзя лучше подобает случаю и не хватает только шляпки. «Дама не может подать руки князю, — объяснил киножурналист, — если у нее на голове нет хотя бы подобия шляпки». Грейс тотчас побежала к себе наверх и смастерила из искусственных цветов нечто вроде тиары, которую закрепила поверх гладко зачесанных и все еще влажных волос. Одно дело иметь игриво-первобытный вид для карибских снимков, и совсем другое — решиться на столь высокую встречу. Грейс едва не отказалась от всей этой затеи со дворцом, чтобы успеть к парикмахеру, и вот теперь, нате вам, она торопится на встречу с принцем, наскоро зачесав со лба назад волосы — кстати, все еще мокрые к тому времени, когда Грейс и Галант выезжали из Канн на взятом напрокат по этому случаю «студебеккере». Времени у них оставалось в обрез. Чтобы добраться до Монако, им требовалось больше часа. Они как раз набирали скорость, когда следующий за ними вплотную «пежо», в котором находились фотографы «Пари Матч», не заметил тормозных огней «студебеккера» и врезался точнехонько во взятую напрокат машину. В результате столкновения было потеряно еще десять минут. 6 мая 1955 года стало днем, когда выдержка и профессионализм Грейс Келли прошли проверку на прочность.
