— Я вас, суки, порешу! Козла твоего прихлопну…
Те с бледными лицами попятились.
Хлопнул выстрел.
Казаков и сам толком не понял, как оказался рядом. Действовал на автомате.
Он подскочил к Кольке. Несколько резких движений — и оружие мажора оказалось у него в руках.
Уже потом, анализируя произошедшее, Казаков понял, что сработал рефлекс. Тысячи раз он повторял это упражнение на тренировках, когда служил в спецназе. Тысячи раз показывал его курсантам казахской «Альфы». Вот и сейчас — получилось. Как говорится, мастерство не пропьешь.
Пистолет теперь был у него в руках, а ствол глядел прямо в лицо охреневшего мажора.
— Тю! — забормотал тот, отползая задом в сторону. — Этот еще откуда? Да ты знаешь, хто я? Да мы тебя!
В ответ отец Анатолий принялся, как учит церковь, ласково увещевать их, обращаясь ко второму товарищу:
— Слушай, забирай его! И валите вы отсюда от греха подальше!
И его теплые слова имели большой успех.
— Коля! Пойдем! Ну их на х…, дураков этих! — бормотал второй, оттаскивая друга-приятеля.
После чего они сели в красный «лендровер», и машина рванула в сторону станицы. Как говорится, и след простыл.
Молодые подошли к отцу Анатолию:
— Спасибо вам!
— Да не за что! — ответил он привычно. И стал потихоньку одеваться.
Оделся. Повертел в руках травматический пистолет. Сначала хотел отдать его Прохору, чтобы тот вернул законному хозяину. Но, вспомнив рожу этого самого хозяина, вытащил магазин, разрядил обойму и, широко размахнувшись, выбросил травмат в Дон.
Пистолет шлепнул по воде. А следом за ним чмокнули и пошли ко дну патроны.
Распорядившись таким образом трофеем, отец Анатолий собрался было покинуть лужайку и отправиться к себе. Но молодые, отошедшие во время этих действий чуть в сторонку, подступились к нему снова. Оказывается, чтобы напомнить:
— Отец Анатолий! Вы обещали повенчать нас! — сказала Дарья.
На что он ответил:
— Судя по всему, родственники ваши не слишком будут рады этому событию.
— А ну их! — фыркнула она.
— То есть вы считаете, что их мнением можно пренебречь?
— Именно так! Мы любим друг друга! — вступил в разговор, тряхнув чубатой головой, Роман. — И хотим быть вместе. Вы же знаете наши обстоятельства…
Обстоятельства он знал. Но он рассчитывал, что венчать будет батюшка Петр, который уже упылил. Оставалось только одно. Выполнить данное обещание. И он сказал:
— Приходите в церковь вечером. Как стемнеет!
Парочка переглянулась между собою. А отец Анатолий поинтересовался у Дарьи:
— Так эти молодцы кем тебе приходятся?
— Это ее брат! А второй — женишок, которого приваживает к ней ее мамаша, — встрял в разговор Роман.
— Угу! — понимающе кивнул Казаков. И подумал: «У родни на нее совсем другие планы. Банальная история, повторяющаяся из века в век». И повторил:
— Приходите вечером!
Много людей в своей жизни отпевал отец Анатолий. Немало и покрестил. А вот венчать не доводилось. Но назвался груздем — полезай в кузов. Или взялся за гуж — не говори, что не дюж; так поговорками он старался ободрить себя, листая справочник, в котором в полном соответствии с канонами православия были расписаны все действия священнослужителей во время этого величайшего таинства.
Пономарь Прохор — единственный, кого он привлек к этому делу, — с некоторой долей изумления наблюдал, как иеромонах со справочником в руке выхаживает по храму, то и дело разворачиваясь и бормоча что-то себе под нос.
К вечеру он, как прилежный ученик, освоил почти все премудрости и вернулся в курень, дабы перекусить, а потом завершить приготовления.
Летние ночи коротки. И солнце заходит поздно. Но настал час. И разгорелся на горизонте красный закат, а на посеревших небесах появились бледные звездочки. На земле же неумолчно затрещали сверчки. И тогда отец Анатолий в полном облачении отправился в храм и стал ждать молодых.
Они явились. И не одни. За молодыми из темноты в воротах изгороди храма мелькнули еще три тени. Два паренька и девчонка.
«Наверное, хотят, чтобы были свидетели», — решил Казаков, встречая всех прямо на паперти.
Встретил, перекрестил и повел в украшенный по такому случаю собор.
Там он с удовлетворением осмотрел своих подопечных. Роман был в костюме. С галстуком. И напомнил отцу Анатолию прилизанного «эффективного молодого менеджера». Выдавали его происхождение только казачьи кудри и чуб на сторону. Да испуганные глаза, с вопросом в них: «Ой, что сейчас со мной будет?»
