Стражник, увидев Торуса, расправил плечи, вид напустил на себя молодцеватый и вытянулся, лихо стукнув алебардой по каменному полу.
— Что здесь происходит? — чуть капризно спросил Торус звонким голосом сводного братца. Вопли за дверью тотчас стихли, и охранник громко выдохнул:
— Возмущение здесь происходит, князь Сианн, вызванное несдержанностью натуры.
— Чего же ей надо? Натуре этой?
— Да поди ж ее разбери, — караульный искоса глянул на Хельгу, — женщины, мой князь… существа странные. Кричит вот, что когда станет вашей супругой, то меня, к примеру, отправит жить в Сатвер.
— Как интересно, — прищурилась советница и, скрестив руки на груди, раздраженно застучала пальцами по плечам. — Что за странные у нее фантазии?
— Не могу знать, леди, — ухмыльнулся, было, охранник, однако, под грозным взглядом Торуса, снова выпрямился и сурово свел брови к переносице.
— Флора, — эйп Леденваль галантно приложился к запястью Хельги, и глаза его неожиданно весело сверкнули. — Я думаю, что ты сможешь выяснить это самостоятельно, а заодно успокоишь девушку перед тем, как ее поведут на допрос к отцу.
Он коротко кивнул охраннику:
— Открывай. И, знаешь, я бы искренне посоветовал тебе не вмешиваться, когда дамы улаживают между собой недоразумения… Дорогая, я жду тебя в библиотеке, — бросил он советнице через плечо и, хохотнув, двинулся прочь. Хельга проводила легата убийственным взглядом и, раздраженно дернув острым плечиком, вошла в предупредительно распахнутую перед нею дверь.
Сандра сидела на полу посреди комнаты, окруженная со всех сторон золотом дивного широкого ковра. Глядя на плавно переливающиеся осенние краски и нереальную длину ворса, в котором, точно в траве, утопали скрещенные ноги лютнистки, советница подумала, что изготовление сей изысканной вещицы не обошлось без филигранной магии столичных мастеров самого высокого уровня. Облаченная в зеленое Талька среди этого великолепия и сама казалась слетевшим с ветки листом, неизвестно как не растерявшим летнюю свежесть. Подняв в потолок зеленые кошачьи глазищи, рыжая старательно перебирала пальцами струны, точно и не она заставляла только что стражника корчиться в муках, и негромко мурлыкала что-то себе под нос. Леди Блэкмунд была знакома эта мелодия — она звучала в одном из новых спектаклей ОБТ и этим летом в столице была весьма популярной. Назвалась печальная баллада то ли «Голубые шоссы», то ли «Красные фалды».
— Это что же, ваша музыка? — поинтересовалась Хельга, окидывая взглядом комнату, ну никак не походящую на жилище бедного менестреля. Висящие по стенам шикарные гобелены со сценами соколиной охоты, тонкий шелк зеленого балдахина над высокой кроватью, серебряная посуда, изящной работы резные шкатулки и прочие предметы обстановки говорили скорее о том, что обитала в покоях юная принцесса.
— Почти, — коротко и не слишком понятно сказала рыжая и, ударив рукой по струнам, отчего лютня сухо дзынькнула, весьма дерзко посмотрела в глаза Хельге. — А вы что, еще не уехали, леди Олл?
— А я должна? — Хельга подняла бровь и без приглашения уселась в широкое кресло, обтянутое золотисто-рыжим бархатом.
— Ну, я полагаю, поскольку теперь многое изменилось, вам тут больше делать нечего, — Сандра усмехнулась, и снова начала меланхолично перебирать струны.
— А что, собственно, изменилось? — криво улыбнулась Хельга, и усилием воли постаралась успокоить где-то глубоко шевельнувшуюся в ней огненную стихию.
— Алёр разве вам не сказал? — Талька загадочно прикрыла глаза, и на ее щеки легли длинные тени от густых ресниц.
— Вы имеете в виду ваше… хм, небольшое приключение? — советница откинулась в кресле и, накручивая на палец светлый локон, как можно шире улыбнулась Тальке. — Почему же не сказал? У нас нет друг от друга секретов. И я поражаюсь вашей наивности, милочка, если вы считаете, что мимолетное увлечение мужчины может означать что-то серьезное. Тем более, если он обручен.
— Ха! — Сандра отложила лютню и вытянулась на ковре, заложив руки за голову. — Я имею в виду нечто другое, леди Олл. Видите ли, князь Сианн пообещал на мне жениться.
