— Мне не дойти, — она скорбно покачала головой, ухватившись за колено. Велит остановился, точно наткнувшись на невидимую стену, и коротко бросил дочери:
— Встань сейчас же. Не позорься.
Рыжая, стеная и ахая, поднялась, и, опираясь на руку отца, похромала к выходу. Эскорт ненавязчиво двинулся следом, а эйп Леденваль галантно придержал перед ними дверь. Потом тихо фыркнул в спину последнему стражнику, и, весело сверкнув глазами, подошел к креслу Хельги. Дурашливо поклонился чуть не до земли и подал советнице руку:
— Прошу вас, моя леди! Оставим князя наслаждаться новыми сведениями и обществом молодой жены.
Глава 20
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Дверь, к которой Торус подвел советницу, была искусно украшена деревянной резьбой и старинными рунами, чем-то похожими на элвилинские, но Хельга, как ни старалась, не смогла разобрать смысла надписей. Легат с торжественным видом толкнул заскрипевшую створку и галантно пропустил даму вперед.
— Задержите дыхание, леди Блэкмунд, — тряхнул он волосами, — вы вступаете в обитель тайных знаний элвилин. Профессора Академии волшебства многое отдали бы, чтобы хоть краешком глаза заглянуть в фолианты, хранящиеся здесь.
— Угу, — буркнула советница, мрачно покосившись на спутника, и вступила в темный дверной проем. — Это, часом, не здесь тебе облепихой внешность попортило?
Эйп Леденваль что-то возмущенно зашипел в ответ, но Хельга его уже не слышала. Невесть откуда взявшиеся огоньки россыпью побежали по стенам и шкафам, и в их неверном свете уставилась на нее из-под потолка отвратительная клыкастая морда, поблескивающая маленькими хищными глазками. Леди Блэкмунд сдавленно пискнула и с трудом подавила в себе желание с воплем запрыгнуть на руки спутнику. А тот неожиданно громко расхохотался и, придержав волшебницу под локоток, буквально втащил в библиотеку. Испуганно приглядевшись, советница поняла, что ужасное создание туловища не имеет, нападать не собирается, и резко выдохнула:
— Уф. Вот ведь исчадие Мглы. Интересно, какой болван решил пристроить тут эту башку…
— Позволь представить, — сладким голосом пропел легат и ткнул перстом в голову чудища. — Нафанаил — охранник, стерегущий здешние несметные богатства. Творение великого элвилинского скульптора Торуса Фенхеля эйп Леденваля, моего тезки-пращура, а, точнее, родного деда. Кстати, статуи в коридоре сотворены его же руками.
— А, ну… — советница смущенно откашлялась и порадовалась про себя, что не стала вслух говорить о впечатлении, которое произвели на нее все эти мраморные лучники, девы с кувшинами и широко улыбающиеся молодые матери с младенцами на руках. — Мило, в общем. И, главное, достоверно…
— Это я уже заметил, — легат насмешливо посмотрел на Хельгу и развалился на диванчике у двери. — Садись же, котик, — он похлопал по розовой обивке рукой, — нам кое-что нужно обсудить.
— А, может, нам лучше уносить ноги, пока твой отец занят новобрачной? Более удачного момента нельзя и придумать, по-моему. Ну и отвратный же колер у этого диванчика… — советница присела на самый краешек, презрительно скривилась, а потом вдруг залюбовалась умостившимся на спинке резным котищей. Провела ладонью по теплому медовому дереву и отчего-то вспомнила золотого красавца, впрыгнувшего в окно спальни старшего князя.
Легат помрачнел.
— Может, и стоит, но я вообще-то собирался вытащить еще и матушку. И это отнюдь не всплеск сыновней любви. Просто Исе всегда лучше удавалось справляться с архонтом Равелтой. И как бы отвратительно она себя ни вела, она все же очень сильная Колдунья. Но такая дура! — Торус закатил к потолку глазищи и тихо простонал. — Представляешь, она наотрез отказывается уезжать. Старая корова наколдовала себе еще один кувшин осеннего меда, и теперь ее обуяла жажда деятельности. Кстати, каким надо быть болваном, чтобы посадить волшебницу в комнату, почти не защищенную от магии!
Мужчина фыркнул и презрительно выплюнул:
— Тоже мне, великие стратеги-элвилин. Да мамуля там сидит только потому, что сама этого желает. Сейчас она носится по спальне, одновременно делая себе прическу и готовя пламенную речь, которая бы поразила папеньку в самое сердце. И даже известие, которое я принес — ну, о том, что отцова женушка не померла, Ису ничуть не смутило. Теперь она, похоже, всерьез почувствовала себя участницей турнира, призом в котором будет Мадре. И в ней проснулась жажда победы.… Ох, Мгла… — легат скривился, — я теперь ума не приложу, как ее убедить уехать в Солейл.
