— Это моя ошибка, то есть наша, — пояснил Многоликий. — У меня был шанс сразиться с этим чудовищем, мне хотелось им воспользоваться, но теперь, когда мы вошли в храм, ловушка захлопнулась. Девочка потеряла сознание, и она больше не очнется, пока ее оболочка пуста.
Это было самым ядреным бредом, который Рейн слышала в своей жизни. Монстры, бездушные девочки и пророчества. Ее абсолютно не волновали безумные байкеры и их предводитель.
— Пойдем, Фагот. Они морочат нам голову.
Рейн направилась в сторону выхода, и Фагот следовал за ней. Многоликий что-то пытался выкрикивать им в след. Байкеры не препятствовали. Поднявшись на главный этаж, достигнув центрального зала, преследуемая лидером байкеров, она невольно выслушала доклад его собратьев ему о том, что никакого монстра в храме не обнаружено, девочку отнесли к алтарю, расположенному в симметричной хранилищу секции.
«Как я и думала», — в тот же момент зажглась лампочка в голове.
Но Рейн поспешила с выводами. Из зала с алтарем древнего божества послышался крик.
— Может, теперь вы поверите нам?
Рейн думала только о том, чтобы поскорей убраться отсюда.
— Сестра, если там какое-то чудище, то я бы с удовольствием размялся на нем после долгого заточения. Мне нужно как-то приходить в норму.
Рейн пнула Фагота под колено:
— Пойдем, разберемся.
Все, кто был в храме, ринулись в зал божества. Порядка сорока байкеров столпились у входа. Брат и сестра Краули пытались протиснуться между них, чтобы понять, что происходит. Те словно окаменели, стоя в пурпурном тумане, стелящемся понизу. Ступая по закрытому от взора густой пеленой полу, едва приблизившись к месту, где из-за плеча одного из байкеров можно было хоть что-то рассмотреть, оцепенела и Рейн. Лишь Многоликий беспрепятственно прошел мимо всех.
Выйдя из-за спин собратьев, байкер в желтой куртке прошел к центру зала. Малышка лежала у алтаря древнего божества с множеством вооруженных рук. Парализующая зловещая пелена, застилающая пол и наполняющая воздух неповторимым смрадом исходила из места в центре. Рейн показалось, что там стоит какая-то тень, а вот когда Многоликий приблизился к ней, очертания ее стали разборчивы, от чего сделались ужасающими.
Высотой около четырех метров гуманоидная фигура, облаченная во все темно-серое с головой покрытой капюшоном и маской на лице, могла бы сойти за гигантского человека. Но у твари, по-другому ее и не назовешь, был омерзительный хвост, напоминающий крысий, такой же серый. Из просторных рукавов одеяния виднелись когтистые лапы, будто оборотень из сказок одолжил их чудовищу. Богомерзкий вид этого создания не входил ни в какое сравнение с тем пронизывающим ужасом, который неожиданно для себя испытала Рейн, когда чудовище заговорило. Ножи пронзали уши, скрип и скрежет, перемежающийся с какофонией оркестра неслаженно играющего на проклятых расстроенных инструментах. Это единственные человеческие слова, которые могут хоть немного приблизить к гамме звуков, изливающихся от этого гуманоида. Чтобы описать то, что на самом деле слышала Рейн, ни в одном языке не найдется слов.
— Плинс дох! Мхорнаж Тхелингар Шоу-Бурн-Гудзар! — чудовище развернулось к Многоликому.
Но то, что произошло дальше, когда лидер байкеров ответил чудовищу, потрясло Рейн в разы сильнее. Она не могла понять, как из человеческих уст могут вырваться подобные звуки, сравнимые с крушением тысячи поездов, воем сотен клаксонов с пронзающей мощью органной музыки. Все волоски на теле взъежились так, что если бы не паралич, Рейн бы стошнило.
