Польям попятилась от неё.
- Если бы у меня был выбор, я бы пошла куда-нибудь ещё, - сообщила она Трис. - Но у меня его нет. По этой дороге до следующего кузнеца — два дня пути. Я буду ждать, пока не придёт кузнец.
- Почему бы тебе не сказать мне, чего ты хочешь, а я передам Дадже, - терпеливо сказала Трис. - Тогда она сможет сделать то, что тебе нужно, и ты со своим караваном сможешь убраться отсюда.
- Если бы трэнгши была здесь, я бы не приняла работу из рук этой трэнгши, - ответила Польям. - Даже если бы её передала мне ты. Мне нужен кузнец. Не являющийся нечистым.
По волосам Трис и вокруг оправы её очков забегали маленькие молнии. Торговка вцепилась в посох обеими руками, её лицо посерело от страха.
- Она — жёрдин, а не ёруи, - быстро сказала Даджа. Она знала, что Польям услышала её, но следовало соблюдать обычай — она не призналась бы в том, что услышала. - Трис, скажи ей, что ты — жёрдин, маг. Она думает, что ты — ёруи, голодный нечистый дух. Что твоя магия съест её. Пожалуйста, - попросила она, зная, что её подруга сейчас откажется.
Та вздохнула. Маленькие молнии начали съёживаться.
- Я — маг, ладно? - сказала она Польям. - Я — маг; она — маг. У нас просто такая странная магия, не как у всех. Она не злая; я не сделаю тебе больно. Я прямо сейчас пытаюсь не сделать тебе больно, и у меня получается, так ведь?
Польям сжала свои полные губы:
- Тебе не обязательно было сообщать мне, что твоя магия — странная, - ответила она. - Я всю жизнь была в дороге, но никогда не видела ничего такого, что ты только что сделала.
Даджа подошла, встав у Трис за спиной:
- Я посмотрю, смогут ли Сэндри или Браяр добраться до кузнеца, - прошептала она своей подруге на ухо. - Будь вежливой. Это не её вина, что я — трэнгши. Предложи ей воды из колодца.
Трис бросила недовольный взгляд назад, в глаза Дадже:
- Это ведь и не твоя вина.
- Для Торговцев это не имеет значения. Предложи ей попить, - Даджа отступила в тени за горном. Возможно если Трис не сможет видеть Даджу, она не будет с такой готовностью бросаться на её защиту от того, что ей казалось оскорблениями.
«Она — всего лишь как», - устало подумала Даджа. Это был первый раз за несколько недель, когда она подумала так о рыжеволосой. Трис была не такой уж плохой, если узнаешь её поближе, но каки — не-Торговцы — не понимали важных вещей, вроде обычая трэнгши.
«Сэндри, Браяр», - позвала Даджа, посылая свою магию в воздух. «Вы можете найти кузнеца, Калиба? У него важный клиент, который будет говорить только с ним».
Почти в двух милях оттуда Леди Сэндрилин фа Торэн осматривала богато расшитую куртку. Та принадлежала одному из воинов эскорта, который повесил её на сук, на время пока он с друзьями поили своих лошадей в горном ручье. Сэндри всё утро ждала возможности поближе посмотреть на эти куртки, с того момента как Леди Инулия из Золотого Кряжа присоединилась со своими людьми к Герцогу во время его осмотра самого крупного пожара. Несомненно, обладатель куртки позволил бы ей посмотреть, если она попросила бы, но это бы включало в себя поклоны и уважительный разговор с Сэндри как с двоюродной внучкой Герцога Ведриса. Она бы чувствовала себя виноватой, если бы пришлось заставить нервничающего человека стоять, пока она осматривала бы прекрасную вышивку у него на спине. А так всё было гораздо проще, и дерево скрывало её стройную фигуру от находившихся у ручья воинов.
Она поднесла свой маленький нос вплотную к стежкам, дивясь сложности вышивки. На куртках всех всадников было изображено одно и то же: широко раскрытый лавандовый цветок с тонкими жёлтыми рыльцами в центре. Однако у каждой вышивки был свой уникальный узор исходящих от цветка волн света, выполненных всеми цветами, формами и нитками. Сэндри уже больше двух месяцев не вышивала, но от вида этих курток её пальцам захотелось снова взять иголку и шёлковую нить.
Она была стройной, тонкой в кости девочкой, с яркими голубыми глазами и упрямым подбородком. Лучи солнца скользили по её русым волосам, аккуратно сплетённым в косы и приколотым под прозрачной серой вуалью. Её накидка была из серого льна, без рукавов, и имела лишь длинный ряд чёрных пуговиц спереди. Чёрные пуговицы блестели и в верхней части её маленьких чёрных туфель. Её платье с раздутыми рукавами было из белого хлопка, и сшито таким тонким, что было почти удобным в душной дневной жаре. Она бы с радостью поменяла этот элегантный траурный наряд всего лишь на одно из её лёгких хлопковых платьев, но это бы шокировало дворян, у которых её дедушка и его спутники останавливались во время этой долгой поездки по владениям Герцога Ведриса. Сэндри не хотелось объяснять, что её родители, уже год как мёртвые, посмеялись бы при мысли о том, что она облачена в глубокий траур, ожидаемый от дворянства. Вместо этого, пока она сопровождала Герцога, она носила одежду, соответствующую её положению, и завидовала своим трём друзьям и их свободе носить одежду с меньшим числом слоёв, какую она и сама предпочитала у себя дома.
