– Тетя Маша меня любила. Я у нее да у тети Саши единственная племянница была, ты же знаешь. Хотя почему была. Для тети Саши-то пока что есть, слава богу. Не представляю, как она теперь будет без сестры? Все-таки у близнецов особая привязанность друг к другу.
– Ну, Александра-то покрепче Марии здоровьем вышла, поживет еще, не волнуйся. А насчет привязанности – подумаешь, близнецы. Одна и радость была, что с лица одинаковые. А так сестры и сестры. Любая сестра к другой привязана. Как и мать к дочери. Вот говоришь, любила тебя шибко Маша. Да уж не больше, наверное, чем я, родная мать!
– Я не сказала, кто больше, кто меньше. Я просто сказала – любила.
– Так оно и понятно: кого им с Александрой еще любить-то было, кроме тебя? Своих детей бог не дал, с молодости один свет в окошке – младший братец, твой папаша. Тряслись над ним, как над малым дитем! Вот и залюбили, и воспитали эгоиста!
– Не говори так. Он же мой отец.
– Да какой отец, ты и помнить-то его не должна! Когда он бросил меня, тебе еще и двух лет не исполнилось! Думаешь, легко мне было одной, с малым ребенком на руках?
– Но ведь тетя Маша и тетя Саша всегда помогали.
– Помогали, конечно, не спорю. Как же иначе! Чай, стыдно им было за непутевого братца-то!
– Да ладно, мам. Уж тридцать лет прошло, как его в живых нет, а ты все о нем с обидой говоришь!
– Да! А куда ее денешь, обиду-то? Ты ж не знаешь, каково это – быть брошенной с малым дитем на руках.
– Знаю, мам.
– Ой… Ну да… То есть я хотела сказать…
Мама осеклась, осторожно глянула на нее исподлобья. Что называется – прикусила язык. Вот так, бывает, прилетают приветы из прошлого, казалось бы, забытые основательно. Ан нет, не забытые. И, слава богу, у этих приветов уже налета обиды нет. Но ведь и впрямь – было… Было, да быльем-счастьем поросло. Вон даже мама уже не помнит. И хорошо. Вообще надо закрыть тему.
– Я не это имела в виду, Ирочка…
– Да ладно, я все понимаю. Скажи лучше – ты сегодня домой поедешь или погостишь еще?
– А почему спросила? Что, мать в твоем богатом доме не смотрится, да? Интерьер своим деревенским видом портит?
Вообще-то можно на такие вопросы-забияки и обидеться, конечно. Да, это самый легкий путь. То есть сделать вид, будто не понимаешь, что мама этими вопросами всего лишь на проявление дочерней любви провоцирует. А значит, очень ее хочет, и на самом деле не так много, любви-то. И, стало быть, надо растечься уверениями по древу.
Надо. Но не хочется, видит бог. Чего действительно очень хочется, так это чтобы мама уехала. Оттого и пауза образовалась довольно напряженная. Мама уверений ждет, а они, проклятые, застыли где-то на полпути, один тяжкий вздох вырвался наружу.
Да любит она ее, любит! Просто устала. Может она позволить себе устать, в конце концов? От похоронных хлопот, от горя, от поминок на девятый день… И от мамы тоже. Не потому, что она в доме «не смотрится», как только что неказисто подковырнула, а просто хочется, чтобы домашняя жизнь поскорее вошла в привычную колею, потекла в знакомой упорядоченности, в милых сердцу привычках и неспешном достоинстве. Чтобы завтраки по утрам вкусные под веселую пикировку девчонок и насмешливые в их сторону улыбки Игоря, и торопливое обсуждение планов на вечер, и обязательный выход на крыльцо – поглядеть, как они выезжают за ворота на машинах: Игорь на работу, девчонки – в институт, – и помахать вслед рукой. А потом – еще вздремнуть часика два. Сладкий, блаженный сон с мыслью – все при делах пристроены, и она тоже – при очаге хранительница.
Ничего этого с мамой не получается: ни пикировок, ни улыбок, ни легкости – одно вежливое напряжение витает в воздухе – тихо, мол, посторонний в доме. Вроде и близкий человек, кому теща, кому бабушка, кому вообще, простите, родная мать, а не получается. Наверное, это нормально? Просто привычки к совместному житию нет.
– Я, Ир, у тебя еще про квартиру спросить хотела.
Дочь глянула в мамино задумчивое лицо, в который раз удивляясь, как быстро меняется ее настроение. Пока она мысленно готовилась, как ответить на провокационный вопрос об «интерьере и деревенском виде», мама уже и про сам вопрос забыла, на другом сосредоточилась.
