— А это плохо?
— Ну что ты! Хорошо. Чертовски хорошо! И я слишком долго этого ждал. Обхвати меня ногами за голову.
— За голову?
— Да. — Лицо Дункана было искажено от страсти. Элайна повиновалась. Придерживая жену одной рукой за бедра, другой Дункан снова начал ласкать ее.
— Вот так, детка, — бормотал он, когда Элайна, извиваясь всем телом, прильнула к нему еще теснее. — Вот так… Так… О черт!
И он содрогнулся в экстазе, застигшем его врасплох. Но Элайна ничего не слышала. Немыслимое наслаждение охватило ее. Она все еще не пришла в себя, когда Дункан осторожно снял ее ноги со своих плеч и рухнул на жену сверху.
— Прости, Элайна, что слишком быстро, — простонал он, обретя дар речи.
— Ну что ты, — возразила Элайна. — Мне понравилось. Мы должны испробовать этот быстрый способ еще раз.
Услышав стук в дверь, они вздрогнули. Дункан обреченно вздохнул.
— Кто там?
Дверь открылась, и на пороге появился Ангус. Он смутился, однако, поняв, что его подозрения подтвердились, разгневался.
— Черт бы тебя побрал, Дункан! Да ты в гроб загонишь бедняжку, если будешь продолжать в том же духе! Неужели тебе ночи мало?
Дункан ухмыльнулся.
— Ты же сам сказал, что через девять месяцев хочешь получить внука или внучку.
— Да ты уже наверняка сделал ей ребенка! — заорал Ангус. — И если теперь не оставишь малышку в покое, у нее не хватит сил его родить!
Вспыхнув, Элайна оттолкнула мужа, соскочила с постели и оправила платье.
— Вот только надену чулок, милорд, и тотчас же приду, — прошептала она.
Ангус взглянул на невестку, и выражение его лица смягчилось.
— Не спеши, детка. Несколько минут ничего не решат, а тебе нужно собраться с силами после того, что учинил с тобой твой безмозглый муженек. — Он перевел глаза на сына и нахмурился. — А ну-ка вылезай из постели! Да пошевеливайся! Ты понадобишься своей жене.
Элайна с беспокойством взглянула на свекра, а Дункан лишь помрачнел. Весть о приезде тещи не застала его врасплох. В Шотландии слухи распространяются быстро, и они с отцом уже знали, что леди Уайлдвуд в сопровождении двух слуг направляется в Данбар. Однако до этого момента Дункан считал, что теща жива и здорова. Последние слова отца заставили его усомниться в этом.
— Почему Дункан мне понадобится? — взволнованно спросила Элайна. — Мама заболела?
Ангус вздохнул.
— Ее слуга, Малыш Джонни, говорит, что она немного прихворнула.
— А что с ней?
— Видимо, твой отчим выместил на ней гнев.
Элайна кинулась к двери, но, не добежав до нее, устремилась к сундукам. Выбросив содержимое одного из них на пол, она схватила мешочек с травами и выбежала из комнаты.
Глядя вслед жене, Дункан вздохнул.
— И откуда в ней столько энергии?
— Явно не оттого, что ты холишь и лелеешь ее, — съязвил Ангус. — Ты долго будешь еще валяться?
— О, миледи, как я рад вас видеть! — Широкое обветренное лицо Малыша Джонни выразило явное облегчение. Джонни, высокого, сильного мужчину, который на добрых десять лет был старше Элайны, только в шутку называли Малышом. Прозвище это прилипло к Джонни еще в детстве. — Теперь все будет хорошо.
Он держался так неуверенно, что тревога Элайны усилилась.
— Как мама, Малыш Джонни? Неужели он посмел отхлестать ее кнутом?
— Нет, миледи. Хотя лучше бы отхлестал, чем то, что он с сделал с миледи.
Элайна испуганно ахнула, а Малыш Джонни, печально качая головой, продолжал:
— Мама говорит, у миледи сломаны ребра и, может быть, нога. Она очень слаба. Ее бьет лихорадка. Мама боится, что верхом миледи не доедет. Как только леди Узйлдвуд узнала, что мы добрались до владений Данбаров, она соскользнула с лошади на землю, да так и лежит. Нужна повозка, чтобы довезти ее.
У Элайны подкосились ноги, но подошедший Дункан поддержал жену.
— Ты приказал подать повозку? — спросил он Ангуса.
— Да. — Ангус обхватил невестку за талию, пока Дункан надевал на ногу жены второй чулок.
Кивнув, Дункан выпрямился и повел Элайну к двери, озабоченно поглядывая на ее бледное лицо.
Ангус приказал подать не только повозку. На дворе их дожидались двадцать всадников и три лошади. В повозке сидела Эбба. На коленях у нее лежал мешочек с травами.
