Улицы города не отличались особой чистотой. В некоторых местах, в основном рядом с лавочками торговцев, стоял тяжелый гнилостный запах. Бели здесь когда и убирали мусор, то явно относились к этому без особого рвения.
Прошло еще минут десять, и наша процессия под крики и свист мальчишек торжественно въехала на территорию огромного каменного замка. Следом за нами опустились массивные решетчатые ворота, я разглядел вооруженную стражу. Карета остановилась во внутреннем дворе замка, я устало вздохнул: ну наконец-то...
Здоровяк слез с лошади, затем довольно грубо стащил меня на землю. Впрочем, я не обиделся, было невыразимо приятно вновь ощутить под ногами опору.
— Гасклита поймали... — услышал я тихий смех стражников. — В тюрьму ведут. То-то Мастер обрадуется...
Они явно говорили обо мне, я снова почувствовал себя неуютно. Не знаю почему, но встречаться с этим самым Мастером мне как-то не хотелось. Уж слишком зловеще это звучало.
— Шагай... — угрюмо сказал здоровяк, толкнув меня в спину. Пришлось подчиниться.
Мы прошли через всю дворцовую площадь, я увидел у стены небольшой навес. Под ним темнела сбитая из толстых досок дверь — судя по всему, это и была тюрьма. Подойдя к двери, здоровяк несколько раз стукнул в нее кулаком — дверь заходила ходуном, потом открылась, из нее высунулся худощавый человек в потрепанном камзоле.
— А, Лучо... — сказал он, взглянув на здоровяка.— Давненько тебя не видел. Ты к Мастеру?
— Нет, Куне, в другой раз. Передай ему от меня подарок...
Здоровяк небрежно подтолкнул меня к двери, лицо тюремщика расплылось в улыбке.
— Смотри-ка — гасклит. — Он довольно потер руки. — Давненько они не попадались.
— Не сезон, наверное, — усмехнулся Лучо. — Ладно, определи его...
Он повернулся и пошел прочь, позвякивая амуницией.
— Тебе сюда. — Тюремщик неприятно засмеялся, потом оглянулся. — Возьмите его.
Из-за его спины появились три стражника, вооруженные мечами и короткими деревянными дубинками. Впрочем, габариты стражников, на мой взгляд, позволяли им вообще обходиться без оружия. Мне захотелось бежать, я рванулся прочь, но было уже поздно — да и куда бы я убежал? Меня схватили, потом долго вели по узким мрачным коридорам. Наконец лязгнул засов массивной двери, затем последовал сильный толчок в спину, и я растянулся на грязном каменном полу.
— Гасклитов здесь не хватало, — раздался чей- то ленивый голос. Я услышал шаги, кто-то подошел ко мне и сочно сплюнул на пол — отвратительного вида плевок размазался по полу прямо передо мной. Это было уже слишком.
Я медленно поднялся, отряхнул с колен пыль, потом взглянул на стоявшего передо мной человека. Он был в рваной, залоснившейся от грязи куртке и таких же штанах, по небритому лицу гуляла ухмылка.
— Выворачивай карманы, — сказал он, продолжая ухмыляться. — Быстро...
— Карманы? — тихо повторил я, чувствуя, как в груди у меня все закипает. — Сейчас...
Я покорно кивнул, после чего коротким и точным ударом в челюсть отправил негодяя в нокаут.
Я никогда не любил драться — там, в прежней жизни, я всегда предпочитал все конфликты улаживать миром. Но жизнь в большом городе поневоле заставляет чему-то научиться, и порой эти навыки оказываются востребованы.
В камере стало тихо. Оглядев притихших заключенных — а их было человек десять, — я невольно усмехнулся. Судя по реакции, я только что сделал что-то совершенно недопустимое для гасклита.
— Еще желающие будут? — спросил я, оглядев притихших сокамерников. — А то мне не жалко.
Увы, желающие все-таки нашлись. Поднявшись с пола, ко мне медленно пошел невысокого роста оборванец, он был лыс и весьма крепок на вид. Следом поднялись еще двое, их недвусмысленно агрессивный вид заставил меня нахмуриться. Оборванца я, положим, еще уложу, но сладить еще и с этими...
Ситуация принимала дурной оборот, но отступать было некуда. Повернувшись вполоборота, я стал ждать.
— Если бы ты знал, как я не люблю гаскли- тов, — сказал лысый крепыш, приближаясь ко мне демонстративно развязанной походкой и потирая кулаки. — Гасклиты так забавно хрипят, когда их режешь...
