— Я всего лишь следовала твоим указаниям.
— Нет, ты сделала гораздо больше, — улыбнулся Линк. — Это просто потрясающе! Наша программа открыла для «Кертис системс» совершенно новое направление.
— Я рада. — Молли поднялась, не в силах больше смотреть на Линка и с трудом сдерживая слезы.
Как всегда, в его голове только бизнес…
— Так ты приехал поблагодарить меня? — спросила она.
— Да. И… и кое‑что объяснить.
В следующий миг Линк уже стоял за ее спиной, дразня запахом своего одеколона. Молли боялась оборачиваться. Ей казалось, он с легкостью прочтет все ее мысли.
И поймет, что она в него влюбилась.
Линк осторожно заставил ее повернуться:
— Возможно, ты поймешь, почему я принимал такие решения, если я кое‑что тебе расскажу.
— Хорошо, — кивнула Молли.
По крайней мере, она должна выслушать Линка. Тогда будет легче забыть его. И посвятить себя ребенку.
— Мой брат Маркус родился с пороком сердца. Еще младенцем он перенес операцию, но доктора сказали, что могут быть осложнения. Он должен был соблюдать осторожность и принимать лекарства. — Линк вздохнул. — Но мой брат был не из таких. Настоящий сорвиголова — любитель лазить по деревьям и кататься на лыжах. Ему хотелось радоваться жизни, а не трястись над своим здоровьем. Он говорил, что родители и так достаточно за него беспокоятся, чтобы заниматься этим самому. Все время забывал принимать лекарства — а может, специально их не пил. Мне кажется, он ненавидел свою болезнь, считал ее слабостью.
— Могу поспорить, родители здорово за него переживали, — произнесла Молли, уже начавшая чувствовать себя матерью.
Он мрачно кивнул:
— Постоянно. Когда мы еще жили вместе, мама следила за тем, чтобы он пил лекарства и ходил к врачу. — Линк умолк. — Затем наши родители попали в автокатастрофу. — Он покачал головой и отвернулся к окну, глядя на сад. — Они не выжили. Отец умер на месте, мама — позже в больнице.
Молли погладила Линка по спине, пытаясь этим жестом передать свое сочувствие.
— Наверное, это было ужасно. Я помню, как плохо было мне, когда умер мой отец. А я ведь была старше.
— Тогда мне было восемнадцать, Маркусу — шестнадцать. Последнее, что сказала мне мать: «Позаботься о своем брате. Приглядывай за ним вместо нас». Я так и поступал. Когда Маркус завел семью, все подумали, что он наконец остепенится. Но нет, он продолжал кататься на лыжах. Забывал про таблетки. И не раз оказывался в больнице. Мы договорились: я остаюсь главным, отвечаю за его лекарства и больницу, а он может притвориться, что живет как все. Маркус даже жене не рассказал о своей болезни. — Линк вздохнул. — Но я об этом не знал.
Вот теперь поведение Линка обретало смысл.
— Нельзя во всем винить себя. Всякое в жизни случается…
Он резко развернулся:
— Мне можно и нужно во всем винить себя. Хочешь узнать, где был я, когда у брата отказало сердце? Напивался в баре. Думал, что веселюсь и отдыхаю.
— У тебя был отпуск. Иногда нужно расслабиться.
— Я должен был позаботиться о своем брате, Молли, а не…
— Не что?
— А не сидеть в баре, думая, что брат может разок позаботиться о себе сам.
Эти слова вырвались хриплым шепотом. Линк, казалось, съежился, как будто последняя струна, удерживавшая его, лопнула.
— Ты не должен винить в этом себя, Линк. У всех…
— Нет, Молли, должен. И я виню во всем себя. Какой брат может так поступить?
— Каждый, кто хочет жить своей жизнью и заслуживает этого, — произнесла Молли, жалея, что не может собрать воедино осколки его сердца и склеить их. — Твои родители не хотели бы, чтобы ты забросил собственную жизнь. И Маркус тоже бы этого не хотел.
— Я должен был быть рядом. Должен был…
Молли крепко обняла его:
— Ты сделал все, что мог, Линк!
— Он звонил мне. А я не ответил… Потому что не хотел работать. Я хотел отдохнуть.
— Это не эгоизм, Линк, это человеческая природа. Ты всегда отвечаешь за все сразу. Иногда нужно пожить и своей жизнью.
Линк покачал головой. В уголках голубых глаз собрались слезы. Молли снова и снова повторяла, что он ни в чем не виноват, что это не грех.
Наконец он замер, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что не сделал ничего плохого.
