По разным косвенным признакам я нашла имя этого человека в книге «Поэзия и проза российских тамплиеров».
Им оказался знаменитый искусствовед, профессор МГУ, который никогда не арестовывался и дожил до 1977 года. Звали его Алексей Алексеевич Сидоров.
Считалось, что этот человек еще до революции был посвящен в масоны и стал членом Ордена. В 1927 году был послан на работу в музеи Австрии и Германии, в это же время начинались чистки в ГАХНе, где он работал. Он собрал огромную коллекцию книг, рукописей и рисунков, связанных с мистикой и эзотерикой. Там же было огромное собрание эротических рисунков. Он был окружен молодежью, особенно впечатлительными девушками, которые летели в его сети, как бабочки на свет.
У него был замечательный брат – о. Сергей Сидоров, который четырежды арестовывался, а в 1937 году был расстрелян на Бутовском полигоне. Но это никак не повлияло на судьбу Алексея Сидорова.
Его племянница вспоминала: «…годы войны: темные улицы, окна, забитые фанерой, холод, ноги, стынущие в рваных туфлях, вечное чувство голода… Тогда я была студенткой Московского горного института. И как окоченевшими руками звонила я в квартиру дома в Большом Афанасьевском переулке, где в сороковые годы жил Алексей Алексеевич. Дверь открывала его жена в экстравагантном халате, румяная, с блестящими карими глазами, полная, статная. После веселых удивленных восклицаний вела она меня в комнату, где среди шкафов и книжных полок до потолка стоял стол, покрытый вышитой скатертью, где сияла высокая лампа под шелковым желтым абажуром, где все дышало таким сытым благополучием… Я прятала свои невозможные ноги в мокрых разорванных туфлях под кресло, и мне давался чай с какими-то невиданными крендельками и колбасой, каких я и не встречала в магазинах. Начинался милый разговор о новых книгах, о поэзии… Я была голодна как волчонок, но старалась есть, соблюдая приличия, и никогда не просила о помощи. Другие люди, прежде всего мои товарищи студенты, помогли мне окончить институт, но Алексей Алексеевич не дал за все годы ни рубля».
А.А.С. получил в свое владение библиотеку Владимира Соловьева и полное собрание книг Блаватской. Но его занятия мистикой не дали ему покоя. Когда его брат, гонимый священник, приходил к нему между ссылками, он жалел благополучного и самоуверенного Алексея Алексеевича, прекрасно понимая, чем оплачено такое его благополучие.
В конце тридцатых годов А.А.С. официально отрекся от своего брата священника.
На склоне лет А.А.С. самому выпали тяжкие испытания. У него заболела и умерла жена, и когда он, уже будучи стариком, вновь женился, то внезапно умерла и третья его жена. Так и ушел он из жизни – больной и одинокий.
Эта история снова возвращала к сюжетам о Каине и Авеле.
Разрыв ткани времени, слом эпох вызывал к жизни сюжеты, похожие на притчу.
Непоминающие
Брат А.А.С., о. Сергей Сидоров, относился к типу обычных молодых людей, которые до революции вели жизнь просвещенных интеллигентов, учившихся в университете, ходивших по театрам и концертам, обсуждавших книги. Новое время неожиданно сделало таких, как он, – мучениками, подобными первохристианам. Как такое могло случиться?
Таким же стал и его близкий друг, Михаил Владимирович Шик – о. Михаил, человек, духовно и дружески близкий как Ольге Бессарабовой, так и Варваре Григорьевне Малахиевой-Мирович.
Наталья Шаховская. 1910
Михаил Владимирович Шик появляется в дневниках Ольги Бессарабовой еще в 1915–1916 годах. Тогда она лежала в больнице, а он вместе с Варварой Григорьевной Малахиевой-Мирович навещал ее.
Олечка писала, что от Михаила идет волна доброты и понимания. Когда-то Варвара Григорьевна была домашней учительницей его сестры. Они жили в огромной квартире на Арбате. Еще гимназистом он полюбил Варвару Григорьевну, которая была старше его на восемнадцать лет. Юношеская любовь Михаила длилась почти десятилетие. После череды разочарований и кризисов Варвара Григорьевна приняла ее – эта любовь стала для нее настоящим спасительным якорем. Некоторое время они даже были вместе.
Михаил Владимирович принадлежал к древнему еврейскому роду, его отец был почетным гражданином Москвы. Учился Шик в пятой московской гимназии вместе с Георгием Вернадским, благодаря которому и познакомился Михаил Владимирович с Натальей Шаховской, все эти годы издали влюбленную в него.
