— За очень упрямую женщину, — ласково ответил он, туже наматывая ее волосы на кулаки и приближая ее лицо к своему.
Последовал долгий поцелуй, после которого он отпустил ее, и она некоторое время прижимала пальцами свои припухшие губы, глядя на него со смесью восхищения и упрека.
— ! — Смотрите, шевалье, — сказала она, — чтобы никто не увидел, как вы целуете своего пажа. Это может вызвать кривотолки.
Он рассмеялся и направился к двери.
— Жду вас возле конюшни, — сказал он. — Когда закончите завтрак, сразу приходите туда.
Пен позвала Мэри и попросила принести хлеба, мяса и небольшую кружку пива.
Девушка с недоумением смотрела на разложенную на постели и одежду.
— Упаси Господи! — воскликнула она. — Мадам не собирается надеть все это?
— Именно собирается, — уверила ее Пен. — Когда вернетесь с едой, скажете, к лицу ли мне этот наряд.
Этим утром в Лондоне воздух был холодный, бодрящий, небо ярко‑голубое, но Робину это нисколько не улучшало настроение. Причем виноват в своем дурном расположении духа был он сам и прекрасно знал это, поскольку предыдущим вечером отдал значительную дань подогретому пиву с пряностями, после чего спал тяжелым, беспокойным сном.
Он так и не решил, возненавидит ли его Пен за то, что он собирался сейчас сделать, или в конечном счете будет благодарна. Но, как бы то ни было, он поклялся самому себе узнать все, что только возможно, о прошлом и настоящем шевалье д'Арси. Ведь если Пен привлекла этого человека себе в помощь для распутывания проблемы, которую все считали навязчивой идеей, то, несомненно, посвятила его во многие подробности свое№, и не только своей, жизни, о которых можно рассказывать лишь тем, кому полностью доверяешь. И то же самое произошло, если ею руководила не столько потребность в помощи, сколько порыв страсти. О чем говорила Пиппа.
Значит, и в том, и в другом случае Пен открылась Оуэну д'Арси. И в том, и в другом случае она подвергает себя риску. Потому что он опасный человек, ему нельзя доверять.
Если за душой у шевалье д'Арси есть много чего плохого, дурно пахнущего, об этом наверняка не может не знать некто Симон Ренар, испанский посланник. Не может не знать, что д'Арси работает на месье Ноэля — ведь шпионские сети различных государств тесно переплетены друг с другом и их агенты считают делом чести побольше вызнать о своих соперниках, кем бы те в данную минуту ни являлись — временными друзьями или временными врагами.
Все эти размышления и доводы вовсе не означали, что господин Ренар поспешит поделиться своими сведениями о шевалье д'Арси с таким малозначащим для него человеком, как Робин де Бокер. Но почему не попробовать?..
Робин оставил своего коня в конюшне с задней стороны резиденции испанского посланника и был встречен в самом доме мужчиной мрачной наружности, очень напоминавшим хозяина этого места.
Впрочем, мрачным казалось и помещение, куда Робин был проведен, несмотря на роскошь убранства и солнечный свет, проникавший сквозь широкие застекленные окна.
В ожидании хозяина он грел спину у очага и ощущал некоторую нервозность, невзирая на то что прибыл сюда по приглашению, полученному в ответ на письменную просьбу о встрече. Лоб и руки Робина были влажными, он вынул платок, чтобы вытереть их, и в это время в дверь стремительно вошел посланник. Засунутый в спешке платок выглядывал из кармана, что не укрылось от внимательных глаз господина Ренара, как и вся не очень складная фигура гостя, но для посланника куда важнее был не внешний вид, а то, что он успел узнать об этом молодом человеке. А именно, что тот отличался умом, честностью и неподкупностью — качествами, кои нельзя не ценить.
Посланник ласково кивнул гостю.
— Рад вас видеть, мой друг. Прошу садиться. Немного вина? Робин пробормотал слова благодарности и сел. Хозяин наполнил бокалы из венецианского хрусталя темно‑красным вином и тоже уселся.
— Итак, — сказал он, — что может сделать Симон Ренар для Робина де Бокера?
У него были негромкий мягкий голос с легким иностранным акцентом, приветливая улыбка, зоркий оценивающий взгляд.
Робин отпил из бокала, вино было превосходным, и решил не ходить вокруг да около, а сразу взять быка за рога.
