Ийрия. Моя. До последнего вздоха.
Самая прекрасная, самая желанная на свете… Зацелованная, заласканная, не сводящая с меня глаз. Все еще лучше, чем мог представить. Хотя кому я лгу? Не мог.
Сейчас я перебирал волосы моей ведьмочки, время от времени наклоняясь и целуя ее плечи или опухшие губы. Хотелось бы научиться читать ее мысли, чтобы понять, пришла ли она в себя, не жалеет ли о случившемся. Спрашивать я боялся, и от этого чувствовал себя жалким трусом.
Кто она для тебя, Ингар? Лишь однажды этот вопрос задал дайне, а потом сотни раз себе – я. И теперь ответ был известен. Волшебство, которое только мое. Единственная звезда на небосклоне. Крылья, дарящие не только небеса, но и свободу.
И я шептал ей об этом всю ночь. Постоянно интересовался, как моя ийрия себя чувствует, боясь напугать, причинить боль, ранить неосторожным движением или словом. Я просто должен был понять, что ей нравится. И сдерживался столько, сколько мог.
А потом просто пошел за Яной, согревая своим огнем, делясь и отдавая, ничего не требуя взамен. Падал и взлетал с ней вместе, кусал полураскрытые губы, ловил стоны, сходил с ума…
Похоже, именно это и называется счастьем.
Яна
Я пришла в себя с большим трудом. Несколько минут просто нежилась в уютных объятьях Ингара, боясь повернуться и встретиться с ним взглядом. Это ночью, когда волшебное озеро при помощи духов наполняется сказочными линарами, становясь алым, то, что происходит между мужчиной и женщиной, кажется правильным и естественным. Но ближе к рассвету, едва небеса начинают розоветь, а последние звезды не спешат исчезать, накатывает дикий стыд.
Слишком хорошо я помнила, что творила. Нет, не слова Ингара, все они почему-то не задержались в памяти, слились в шепот, а то, как исступленно отвечала на его прикосновения, молила и выпрашивала еще. И теперь, зацелованная, заласканная им так, что шевелиться не получалось, абсолютно не знала, куда деться и как вести себя с моим мужчиной дальше. До отчаяния хотелось…
– Даже не думай, огонек, – прошептал Ингар, целуя в щеку.
– О чем? – не удержалась я.
– О побеге.
Вот откуда он знает?
– Ты четыре раза за последнюю минуту тяжело вздохнула, словно решала сложную задачу.
Хм… Он что, считал?
– Как догадался?
– Яна, я знаю тебя так, будто всю жизнь прошел рука об руку, – прошептал Ингар, разворачивая меня к себе и заставляя краснеть от одного его темного взгляда.
Я смутилась окончательно и не придумала ничего умнее, как зажмуриться. Минута прошла, вторая… Ингар молчал, не предпринимая никаких попыток что-либо сделать, и я осторожненько открыла сначала один глаз, а потом второй.
– Неужели жалеешь? – совсем тихо спросил он, пронзая взглядом, в котором пряталась гроза.
– Нет.
– Тогда что?
Хороший вопрос. Наверное, правду сказать проще, пока он не придумал непонятно чего.
– А мне… стыдно. Я же никогда… и чтобы так сразу… И просить…
Признание, хоть и далось с трудом, облегчило душу, а Ингара заставило по-доброму улыбнуться. Мое бедное сердце забилось чаще, и воздуха стало не хватать.
– Сдается, ты совсем мало знаешь о ведьмах, огонек, – отозвался дракон, поднимая мою ладонь и ласково перецеловывая пальцы. – Вы же все темпераментные, эмоциональные… Ваше колдовство на этом держится. Вчера на мой огонь отозвалась твоя сила, последние барьеры, которые ты так долго и старательно держала, рухнули. Это все равно что убрать от камина решетку, позволяя пламени вырваться на волю.
– То есть… Я себя так вела, поскольку во мне забурлила магия? – поразилась я.
– Хотелось бы утешить, огонек, что это так. Но ты ведь лучше меня знаешь правду. Любовь – тоже пламя. Непокорное, порой обжигающее до слез, но вместе с тем… самое желанное на свете, за которое ты отдашь все.
Я замерла, кажется, снова забыв, как дышать, пока смотрела на Ингара, спокойно произносившего эти слова. Для него они были непривычны. И кажется, со вчерашнего вечера я начинаю открывать своего мужчину с совершенно другой стороны. Незнакомой и такой манящей.
– Поэтому не смущайся, мой огонек, – чарующим голосом прошептал Ингар, склоняясь ниже, – наслаждайся.
