Я поморщилась, вспоминая, было что-то такое или нет, и промолчала.
– А вот это… Гильдия стекольщиков друг друга поубивает за одну каплю. Они уже седьмой год пытаются создать нечто подобное, используя магию, но не получается. Лар и Торн, кстати, заключили кучу договоров на продажу твоих зелий. Теперь без работы не останешься.
Хмыкнула, радуясь, что Ингар не пытается меня отговорить от такой затеи и не предлагает просто дать денег.
Я записала его объяснения, и мы поднялись в башню с алхимическим кабинетом. Приготовив поисковое зелье, я опробовала его на собственном башмаке, оставленном в соседней комнате, и довольно улыбнулась.
– А теперь давай…
Договорить Ингар не успел. В дверях появилась макушка Торна.
– Доброй ночи, ведьмочка! Новые зелья имеются?
И предвкушающе уставился на колбы и пробирки.
– Флакон с цифрой три не брать! – рявкнул Ингар, едва младший принц заметил корзину возле двери и улыбнулся, отчего на щеках привычно заиграли озорные ямочки.
– Как скажешь, братец. А остальные… опробую. Кстати, держи, ведьмочка, твоя доля!
И ко мне перекочевал увесистый мешочек с монетками. Я прикрепила его к метле, чтобы не потерять. Торн исчез за дверью, напоследок крикнув, что к нам скоро поднимется правитель Раганрата. Мы с Ингаром переглянулись.
– Он хочет что-то рассказать о воздушном замке?
– Боюсь, поговорить о последствиях применения твоих зелий во дворце.
– Ой!
– Сбежим? – провокационно предложил Ингар, показывая кивком на мою метлу.
– Кажется, я плохо на тебя влияю.
Дракон усмехнулся.
– Ты улыбаешься, а раньше был таким… грозным. Рычал постоянно, – заметила я.
Ингар пожал плечами, но ничего не ответил, лишь помог поудобнее усесться на метлу и распахнул окно в непроглядную ночь.
Ингар
Я вернулся на крышу башни глубоко за полночь, когда Яна исчезла в портале. Но все еще ощущал ее запах. Горели губы, огонь тек по венам. Где-то вдали едва слышимым эхом звучал ее голос. Многое я бы сейчас отдал, чтобы просто пойти за ней!
Стиснул зубы, тяжело дыша, прислонился к камню. Пламя, темное и необузданное, билось внутри, запертое, словно в клетке. И не выпустить его, не остановить. Пробралось к сердцу, не слушаясь, запылало на руках. Я стянул тунику, рассматривая аринату. После каждой встречи с Яной она начинала жечь все сильнее и сильнее, не оставляя надежды. Я смотрел на ожог чуть выше локтя, когда тьма вырывалась на свободу. Боролся изо всех сил, сжимая руками каменную кладку стены, рыча сквозь стиснутые зубы, но все-таки упал на холодный пол.
– Поднимайся!
Голос отца, такой холодный и спокойный, почему-то мгновенно привел в чувство. С усилием, опираясь на стену и пошатываясь, я выполнил его приказ. Меня трясло, боль накатывала не волнами, а врезалась сотнями ножей в узоры, подтверждающие связь с ийрией.
– Как вообще рядом с девчонкой держишься, не понимаю! Смотрю, и правда любишь.
– Отец! – прорычал я.
– Спиной ко мне! – приказал он, и я, подчиняясь его воле и магии, развернулся.
– Тебе придется отказаться от использования магии.
– Что?
– Иначе боль лишит тебя разума. Я знаю, о чем говорю. Или не веришь? Хочешь умирать в бреду, не помня самого себя?
– Разве дело…
– Тьма откликается на эмоции и силу. Чтобы ее ослабить, нужно отказаться либо от первого, либо от второго. Раньше ты выбирал первое. Выдержка и воля решали все, но теперь ситуация изменилась. Рядом с ийрией ты не в состоянии себя контролировать.
– Отец…
Зачем он… так? Я сразу чувствую себя ничтожеством, слабаком, ни на что не способным… Но ведь отец прав.
– Ты не откажешься целовать и ласкать девчонку. Просто не сможешь. Арината так действует. А если попробуешь, умрешь от боли. Каждое прикосновение ийрии тебе необходимо, чтобы дышать. Не используй магию!
– Приказываешь? – хрипло уточнил я, чувствуя, как снова поднимается ярость.
– Прошу, – тихо ответил отец.
– Хорошо, попробую.
Выдохнул, повернулся к нему. Отец вздохнул, устало облокотился о стену.
– Мне иногда кажется, я не доживу до того проклятого дня, когда ты пройдешь обряд обретения линары со своей ведьмой.
Только разве Яна согласится? Я так и не получил ответа на этот вопрос, а больше спрашивать не могу.