В этом он весь — умеет вогнать в краску.
— А что?
— Ничего. Просто с трудом представляю, как ты принимаешь позу стрекозы или что-то в этом роде. — Джордан прищурился, и в его глазах блеснули озорные искорки. — Хотя, если подумать…
— Тебе больше нечем заняться, кроме как болтаться около библиотеки и ждать, пока не представится возможность пристать ко мне?
— Я не болтался около библиотеки, и помочь нести книги не значит приставать. — Джордан с привычной легкостью подстроился под ее шаг. — Кстати, я не в первый раз провожаю тебя домой.
— Последние несколько лет мне удавалось найти дорогу и без тебя.
— Тебе многое удавалось. Как отец?
Дана удержалась от язвительного замечания — она знала, что, несмотря на все недостатки Джордана, вопрос он задал искренне. Джозеф Стил и Джордан Хоук прекрасно ладили друг с другом.
— Хорошо. У него все хорошо. Переезд в Аризону — как раз то, что ему было нужно. У них с Лиз замечательный дом и замечательная жизнь. Он увлекся выпечкой.
— Выпечкой? Торты? Джо печет торты?
— А также лепешки и фигурный хлеб. — Дана не смогла удержаться от улыбки. Она всегда улыбалась, когда представляла своего большого, мужественного отца в фартуке с миксером в руке. — Раз в два месяца я получаю посылку с гуманитарной помощью. Сначала его продукция отлично годилась на то, чтобы делать дверные упоры, но в последний год или около того дело наладилось. У отца получается хорошая выпечка.
— Передай от меня привет Джо, когда будешь говорить с ним.
Дана пожала плечами. Она ни в каком разговоре не собиралась произносить имя Джордана Хоука — разве что в сочетании с проклятием.
— Пришли, — сказала Дана, останавливаясь у дома, где снимала квартиру.
— Может быть, пригласишь?
— Не в этой жизни. И не в следующей тоже. — Дана протянула руку за книгами, но он сделал шаг назад. — Прекрати, Джордан. Нам не по десять лет.
— И тем не менее нам нужно поговорить.
— Нет.
— Нужно. И не заставляй меня чувствовать себя десятилетним. — Джордан с шумом выдохнул, стараясь не потерять терпение. — Послушай, Дана, мы давно знаем друг друга. Давай относиться к этому как взрослые.
Кажется, он намекает, что она так и не повзрослела? Придурок.
— Ладно, будем вести себя как взрослые. Отдавай мои книги и уходи.
— Разве ты не слышала, что вчера говорила Ровена? — По тону Хоука Дана поняла, что назревает скандал. — Обратила внимание? Прошлое, настоящее и будущее. Я часть твоего прошлого. Часть всей этой истории.
— В прошлом ты и останешься. Я потратила на тебя два года жизни. Вполне достаточно. Не можешь с этим смириться, Джордан? Твое непомерное самолюбие не способно признать тот факт, что я переболела тобой? Забыла тебя.
— Это не мое самолюбие, Дана. — Он протянул ей книги. — Дело в тебе, и это совершенно очевидно. Ты знаешь, где меня найти, когда будешь готова.
— Я не собираюсь тебя искать, — пробормотала она, глядя вслед Хоуку.
Черт возьми! Раньше он никогда не уклонялся от схватки. Дана видела, что Джордан взбешен — по лицу, по голосу. С каких это пор он научился обуздывать свою ярость?
Она то уже приготовилась к перепалке и теперь не знала, на что выплеснуть раздражение. Как это все мерзко!
Войдя в квартиру, Дана бросила книги на стол и направилась прямо к холодильнику. Через минуту она уже успокаивала нервы мороженым с кусочками печенья, черпая его ложкой прямо из коробки.
— Подонок! Трусливый ублюдок! Вздернул меня и смылся. Эти калории — его вина.
Дана облизала ложку, но тут же снова погрузила ее в мороженое.
— Но какие же эти калории вкусные, дьявол их побери!
Она немного успокоилась, переоделась в спортивный костюм, сварила кофе и устроилась в любимом кресле с новой книгой о кельтском фольклоре.
Дана не могла сосчитать, сколько книг по этой теме она прочитала за последний месяц. Но чтение для нее было не меньшим удовольствием, чем мороженое, а также жизненной необходимостью — такой, как дыхание.
Дома и на работе она окружила себя книгами. Квартира Даны стала святилищем ее первой и непреходящей любви: книги теснились на полках, грудами лежали на столах. Книги не только служили ей источником знаний, развлечением, отдыхом и даже лекарством, но и стали своего рода интерьером.
