– Вы точно не маньяки с тесаками? – еле слышно спросил он.
Он всегда старался избегать неприятностей.
В последние дни на ранчо многие вели себя странно. Вожатые были чем-то заняты и переговаривались между собой вполголоса. Некоторые старшие ребята были на взводе – не иначе, некуда было выплеснуть излишки тестостерона. Предчувствуя, что в любой момент им может взбрести в голову сыграть в игру «мочи гомочилу», Сол не стал долго раздумывать и решил поскорее убраться с ранчо.
Ночью Сол притворился спящим, прислушиваясь к каждому доносившемуся до него среди храпа шепоту. Прикрыв лицо рукой, он заметил, как несколько ребят поднялись с коек, и напрягся. Он решил, что не будет ничего зазорного в том, чтобы пнуть другого парня по шарам, если тот решит выкатить их перед ним, но ребята даже не посмотрели в его сторону. Открыв дверь (которая должна была быть заперта!), они выскользнули из барака.
Сол досчитал до тысячи – точнее, собирался досчитать, но уже после двухсот не выдержал и прокрался к выходу. Затаив дыхание, он обнаружил, что дверь осталась незапертой. Кругом было темно, лишь из-под оконных ставень сарая для инструментов (вход куда был запрещен для всех, кроме персонала) лился рыжеватый свет.
Сол прекрасно понимал, что излишнее любопытство будет ни к месту и ни ко времени.
Крадясь по парковке, он подумал было порезать на автомобилях шины, но машин было слишком много. Добравшись до конца подъездной дорожки, он примерился к железным воротам. Цепь запорного механизма напомнила ему велосипедные цепи, которые он любил портить в детстве. Разыскав булыжник размером с ладонь, Сол сбил цепь. Выбросив камень и прошептав благодарности вожатым, научившим его лазать по любой поверхности, резво перемахнул через мокрую от дождя преграду и, не останавливаясь, бросился бежать до самого шоссе.
– Что дальше? – спросила Датч.
Сол понял, что обращаются не к нему.
– Даже не знаю. Я проголодался, а нам обещали еду, – последнюю фразу Марли произнес жалобным тоном.
Датч кивнула.
Сол облокотился на дверцу. От невыносимого жара печки он весь вспотел, но оставался настороже. Он не знал, куда повернуть голову. Смотреть на дорогу было бессмысленно, а таращиться на Датч было все равно что дразнить злую собаку. Отважившись взглянуть на нее вполглаза, Сол вдруг заметил, что девушка ни капли не вспотела. Его собственный лоб был влажным, как при температуре. Фелпс как-то обмолвился, что нельзя доверять тем, кто не потеет.
Автомобиль промчался мимо дорожного знака, который Сол не успел рассмотреть.
– Скоро будет заправка, – сказала Датч.
– Давай остановимся. Когда я голоден, у меня голова не варит. Надо сообразить, что делать с его рукой.
«Чертовы антисемиты», – подумал Сол. Только он решил, что ему несказанно повезло встретить на дороге туристов из Нью-Йорка, как выяснилось, что те не любят евреев. Он прикрыл татуировку ладонью, но в тот же миг кожа вновь принялась зудеть. Не находя разумного объяснения происходящему, Сол был вынужден убрать руку.
Датч въехала на заправку на полном ходу, дав по тормозам только у колонки. Заправлявшаяся у соседней колонки беременная женщина брезгливо поморщилась, прикрыв живот рукой – будто бы это уберегло ее от увечий.
– Бензин на исходе, – сказала Датч.
– Мне бы тоже неплохо подзаправиться, – привычный смешок Марли прозвучал сдавленно и болезненно.
Датч обратилась к Солу:
– Залей полный бак. Мы зайдем в магазин. Попробуешь убежать – убьем ту бабу.
Сол кивнул. Безразличие в голосе Датч напугало его куда больше угрозы. Нет, не угрозы – твердого обещания убить.
– Шевелись, братишка! – скомандовала она, отпирая двери.
Сол на ватных ногах выбрался из машины. Шаги давались с трудом. Марли жестом показал, что они за ним следят, и вышел следом за сестрой. Сол заметил, что оба они были босиком, и их ноги покрывал слой въевшейся грязи. Он шикнул беременной женщине, привлекая ее внимание, но та не отреагировала. Тогда он топнул ногой по луже. Ноль реакции. Тут он заметил у женщины на шее белый шнур. Чертовы айподы. Если бы он дал деру, то и поделом ей.
Но он так легко не дастся. На ранчо «Котре» он открыл себя с новой стороны. Бегая с тяжелым рюкзаком, перебираясь на руках по веревочным переправам над грязными лужами, лазая по старой кирпичной стене, он неоднократно спотыкался, терял равновесие и падал, но подручные Фелпса все равно подгоняли его. Они кричали на него, обзывались и толкали вперед. Это его закалило.
