— Младший. Джеймс-младший, Тернер. Тьфу, Джеймс Тернер-младший. Но все меня обычно называют "Младший".
Я хотел добавить: "Из-за моего отца, чтоб нас не путали", но воздержался. Все и так не просто, учитывая, что отец полгода назад как скончался. И поскольку "старшего" уже нет в живых, то про приставку "младший" пора бы и забыть.
— Отлично, Джеймс Тернер-младший. Предлагаю тебе пари: твоя десятка против моего кота. Один заход, всё. Ну как, идет?
Меня так и подмывало сказать, что кота мне держать негде, что не нужны мне ни кот, ни морская свинка, ни рыбка в аквариуме, что спорить на десятку глупо. Но они все на меня уставились, отказаться не позволяла гордость, да еще Дарья, не забудьте Дарью, она тоже не спускала с меня глаз.
— Ладно, чего уж там... — сказал я.
Прошла ровно одна минута, а я не только сохранил свой капитал, но вдобавок обзавелся еще котом и клеткой. Мне повезло или не повезло, все зависит от того, как на это посмотреть. У меня выскочили три пятерки и две четверки. У Людвига — в сумме одиннадцать очков. Он залпом допил свое пиво, пожал мне руку в знак заключения сделки и устремился к выходу.
— Кормить-то ЭТО чем? — крикнул я ему в спину. — Что он любит?
— Яйца, — откликнулся Людвиг. — Он обожает яйца. И мясо. Сырое. Никакого сухого корма, забудь. Эта зверюга — настоящее дитя природы, и относиться к нему надо соответственно.
Он стоял возле самой двери и смотрел на сервала то ли с грустью, то ли с удовлетворением, мне издали трудно было понять, а потом наклонился и отвязал что-то, болтавшееся позади клетки. Блеснула черная кожа. Людвиг бросил мне перчатку, вернее даже перчатку с крагами, длиной во всю руку.
— Она тебе понадобится для кормления, — сказал он и испарился.
Как завороженный, я долго смотрел на входную дверь, пытаясь осмыслить, что же все-таки произошло. Потом перевел взгляд на завсегдатаев — мне хотелось увидеть выражение их лиц, на других посетителей, из местных и туристов, заскочивших выпить пива или съесть гамбургер, или попробовать свежей рыбы и невольно ставших свидетелями этого странного спора. Потом я посмотрел на клетку. Дарья склонилась над ней и ворковала с котом, держа куриные яйца, оставленные Людвигом. Дарья была небольшого роста, стройная, каждый бы сказал: привлекательная, с круглыми глазами и симметричными чертами лица, как у героинь аниме. Крохотные ножки, светлые волосы, стянутые резинкой на затылке. Я все это давно приметил, столько недель провел за этим занятием, но только сейчас до меня наконец дошло, что она красивая девчонка, настоящая красотка, в три погибели согнувшаяся перед клеткой и успокаивающая МОЕГО сервала, как будто он был обычным бездомным котом с улицы. От такой неудобной позы шорты впились ей в ягодицы, а футболка собралась под грудью.
— Бог ты мой, и что ты теперь будешь с ЭТИМ делать? — с ужасом спросил Крис, из-за стойки бара переместившийся поближе ко мне и клетке.
Я ответил, что не знаю. Что никогда не планировал завести дикого кота, даже не подозревал о его существовании, сервала то бишь, а узнал о нем только пять минут назад.
— Ты где-то тут неподалеку живешь?
— Бейвью-апартментс.
— Они разрешают держать домашних животных?
Я никогда не задумывался об этом, но решил, что да, скорее всего да, ведь мой сосед держал двух маленьких вечно тявкающих собачонок с бантиками на головах, а еще одна соседка по этажу — добермана. Доберман постоянно скреб когтями по линолеуму, когда хозяйка вела его на прогулку, если не ошибаюсь, раз сто за день. Но сервал — это совсем другое дело. Тут, конечно, кардинально поменяются условия аренды.
— Пожалуй, — сказал я. — Думаю, разрешают.
Рядом с дверцей клетки был проем, достаточно большой, чтобы можно было пропихнуть вовнутрь яйцо. Дарья, все еще воркуя, просунула в щель сначала одно, затем другое. Какое-то время ничего не происходило. Потом Кот, не меняя позы, чуть-чуть пошевелился и схватил первое яйцо — два клыка, треск разламываемой скорлупы и легкий шорох от движения языка.
Дарья поднялась и подошла ко мне. На лице ее было написано глубокое изумление.
