Ларазион взирала на него поверх охапки цветов, фруктов и голых веток, пока Темар готовил второе пожертвование. В свое время он сделал их немало, с печальной улыбкой подумал юноша: то просил ясную погоду, намереваясь провести часок на лужайке с хорошенькой девицей, то молил о холодных ветрах и дожде, если некая практичная барышня приглашала его на семейное торжество, дабы представить своим родителям. Что было, то было, но своевременный дождь и солнце для обильного урожая будут означать успех или провал колонии Ден Феллэмиона, а не просто прибыль и убыток в гроссбухах Д'Алсенненов. Юноша с серьезным видом зажег благовоние и посмотрел на строгое прекрасное лицо богини, надеясь, что она поймет его невысказанные мольбы.
Дверь открылась, и внутрь заглянуло овальное личико, обрамленное золотыми косами.
– О Темар, я прервала твои молитвы?
– Нет-нет, Дарья, входи.
Темар встал, и девушка проскользнула в усыпальницу, принеся с собой аромат духов, который вместе с благовонием составил пьянящую смесь. Дарья улыбнулась и грациозно села на стул.
– Тетя Риэль весь день нагружала меня работой в кладовой. – Она обмахнулась чуть испачканной рукой, причем изящный маникюр на ней нисколько не пострадал. – Одна Халкарион знает, как я теперь отчищу пальцы.
Девушка предложила Темару осмотреть несколько незначительных пятен и для этого оставила свою руку в его немного дольше, чем было необходимо.
– Я подумала, что найду здесь тишину и покой и избавлюсь хоть ненадолго от новой работы, – призналась она, бросив шаловливый взгляд из-под накрашенных ресниц.
– Как и я, – с подчеркнутой любезностью ответил Темар. Дарью отправили на пару сезонов сюда, на север, после некой выходки на Солнцестояние. Поговаривали о меднике или о ком-то вроде того, но, несомненно, она переступила за рамки, предписанные дочерям из добродетельных семей.
Девушка зевнула и вытянула руки над головой. Широкие рукава платья упали, открыв соблазнительную молочную кожу. Она напомнила Темару бледно-золотистую кошку, что была когда-то у его матери, кокетливую и ласковую, и эсквайру стало интересно, как поведет себя Дарья, если ее погладить.
– Я проголодалась, – заявила вдруг девушка. – Никто не вспоминает об ужине, ты знаешь?
– Почему бы мне не сходить за хлебом и мясом? Найдем тихий уголок и поужинаем, только мы вдвоем… – Темар наклонился вперед и был вознагражден волнующим промельком нежных выпуклостей.
Дарья понимающе улыбнулась.
– А я принесу вина. Никто не хватится бутылки-другой во всей этой неразберихе. Встретимся у огородной калитки.
Выходя вслед за девушкой из усыпальницы, эсквайр оглянулся на статуи и неожиданно улыбнулся. Что бы там ни думали Талагрин или Ларазион, Халкарион явно благоволит ему.
В результате Темар чувствовал себя бодрым и даже веселым, возвышаясь в седле и глядя, как фургоны выкатываются за ворота в раннем свете следующего утра. Стада уже пошли, пыль клубилась в холодном воздухе, отмечая их путь на юг.
– Никого не забыли? – Лачальд неуклюже сжимал список вместе с поводьями. На его виске чернело пятно – он снова укладывал за ухо угольную палочку.
– Нет, все на месте.
Проследив за упаковкой статуй из усыпальницы, Риэль устремилась к своей коляске. Высокая, худощавая, с угловатым лицом, она, как говорят, не терпела вздора ни от кого, начиная с императора. Темара изрядно удивило ее требование, чтобы статуи последними покинули усадьбу, – якобы это поможет отвести беду. Когда лакей распахнул дверцу коляски, эсквайр увидел внутри Дарью. Вид у девушки был недовольный. Но, заметив Темара, она посветлела и заговорщицки улыбнулась. Юноша с облегчением вздохнул. Ему бы очень не хотелось думать, что их вчерашние утехи не доставили Дарье удовольствия. Жаль, из нее не выйдет хорошая жена, размышлял эсквайр. Хоть ей не занимать очарования, необходимого для дамы сьера, Темар не имел охоты вступать в брак со столь доступной девицей.
Затрубивший рядом рог испугал его лошадь, и юноша чуть не свалился с седла. Колонна фургонов медленно тронулась в путь. Мычание недовольных волов, скрипы неподатливого дерева и кожи слились в одно монотонное громыхание, когда повозки выехали на проселок. Темар огляделся, высматривая своих разведчиков, и кивнул Рану, которого отметил еще раньше как полезного человека, несмотря на отсутствие почтительности. Ран поднял вымпел на пике, прочно водрузив ее в стремя. Темар пришпорил лошадь и легким галопом поскакал вдоль колонны. Отряд собирался позади него: назначенные в охрану мужчины оставляли свои семьи и пожитки. Юноша повел их на взгорок, откуда хорошо были видны повозки, извивающейся вереницей катящие средь безбрежных луговых просторов.
