По взмаху его руки стержень превратился в коромысло весов. В чашках на обоих его концах горкой лежали кристаллы: в одной – черные, в другой – белые.
– Госпожа Гуиналь, несомненно, обучалась практическим применениям Высшего Искусства, но у меня не возникло ощущения, что она или ее наставники в полной мере понимали основные принципы силы, которую они использовали. Уже сама молодость этой девушки говорит о не таком уж длительном периоде обучения. Поэтому мы утверждаем: в удалении столь большого числа людей из уравнения, включая несоразмерную долю обученных в фокусировании эфира, Гуиналь нечаянно вывела из равновесия всю поддерживающую структуру той силы.
Узара щелкнул пальцами. Весы бешено закачались вверх-вниз – белые кристаллы посыпались на пол, следом за ними черные. Маг поклонился на жидкие рукоплескания и смешки, пробежавшие по комнате, и забрал стержень из воздуха. Кристаллы вместе с чашками, вспыхнув, исчезли.
– Все это очень интересно, но мы должны вернуться к проблеме тормалинцев… – Маг Калион уже стоял, недовольно хмурясь из-за того, что представление Узары отвлекло Собрание от намеченной им цели.
– Будь так добр, позволь и другим поучаствовать в дискуссии, мастер Очага.
Крошечная сморщенная женщина в помятой мантии цвета зеленой листвы с усилием выбралась из кресла, тяжело опираясь на резную клюку. Тем не менее голос ее пронизал всю палату, как горячий клинок – воск. Она вперила в Узару сверкающий взор, острый как кинжал.
– Молодой человек, мне очень трудно поверить, что эти люди со всеми их научными традициями, о которых нам рассказывали, до такой степени не понимали основные принципы своего искусства, что совершили подобную ошибку. Ни один из присутствующих здесь магов не допустил бы такой оплошности. Даже ученики второго сезона не совершили бы ее!
Тут же встал с задумчивым видом один из молодых магов в серой тунике со скромной алой отделкой. Несмотря на то что уступал годами большинству в этой компании, держался он очень уверенно.
– Я думаю, Шаннет, правильнее было бы сказать, что ни один ученик просто не имел бы возможности совершить такую ошибку в наше время. Здесь, в Хадрумале, за нашими плечами двадцать поколений исследовательской деятельности и доскональное понимание законов магии, относящихся к стихиям. Но все мы читали дневники тех, кто первым приехал на этот остров с Верховным магом Трайдеком, не так ли? Те ранние маги владели чисто эмпирическим знанием, не более чем фрагментами того понимания, которым мы обладаем теперь. Ограниченные познания тех магов были во многом противоречивы, поскольку добывались совершенно случайно. Ранняя история Хадрумала – это история экспериментов, история проб и ошибок, не так ли? В течение многих поколений магия широко использовалась с весьма несовершенным пониманием ее природы. Я не вижу причины, почему эти древние не могли использовать свое Высшее Искусство с такой же малой основой истинной мудрости.
– Зачем им было объяснять ее происхождение, если они верили, что сила дана им богами? – не утруждая себя вставанием, присовокупил второй молодой маг, похожий на первого как родной брат.
– А кто сказал, что это была ошибка? – Высокий сухощавый маг в мантии цвета охры приподнялся со своего места. – Возможно, эта девушка точно знала, что делает, убивая, так сказать, двух птиц одним камнем: она спасала своих людей и ударяла по врагу в одном заклинании.
Немедленное сомнение, возникшее в моем уме при этой гипотезе, явно принадлежало Темару.
– А как же ее воздействие на Тормалинскую Империю? – возразила почтенного вида женщина. – Пусть бездарное правление Немита Последнего серьезно подорвало тормалинскую власть к тому моменту, но именно крах этой магии привел к окончательному падению!
– Я думаю, вы согласитесь, что все труды по гармонии и равновесию относятся к поколениям сразу после Хаоса! – вскочил нервный юноша рядом с Узарой. Он хотел еще что-то добавить, но смутился и опять сел.
Я стиснул зубы и, отгоняя случайные мысли, пытавшиеся завладеть моим вниманием, целиком сосредоточился на прениях, которые становились все более широкими, по мере того как все новые чародеи подключались к обсуждению природы магических знаний. Так ничего и не поняв в их теориях, я стал наблюдать за Планиром и Калионом. Первый сидел молча, словно выжидающий добычи ястреб, а последний заметно досадовал на свою неспособность направить обсуждение в нужное ему русло. Не стану утверждать, но мне показалось, будто Планир и маг Рафрид обменялись мгновенным взглядом, прежде чем последний снова встал.
