— Ты могла бы попросить дона Бобадилью взять тебя с собой в город, — предложила я, доставая из седельной корзины завернутые в тряпицу хлеб и сыр, дорожный обед от доньи Клары. — Кажется, донья Эльвира хотела что-то купить. Вчера говорила про ткань для новых платьев и плащей.
— Да, и тогда папа сможет устроить нам невыносимо долгую прогулку вокруг стен Авилы, — ответила Беатрис. — Будто я уже сто раз этого не видела.
Я протянула ей ломоть свежевыпеченного хлеба:
— Хватит дуться. У тебя лицо на кислое яблоко похоже.
При упоминании яблока Канела навострил уши. Я погладила его по шее. Альфонсо прав: хотя мулы и считались лучшими верховыми животными для незамужних девиц, мои дни езды на недоконях безвозвратно закончились.
Скорчив гримасу, Беатрис съела хлеб и сыр, затем наклонилась ко мне и сказала:
— Можешь притворяться как угодно, но я знаю — тебе не меньше моего любопытно, что означает то письмо от короля. Я видела, как ты открывала сундук и заглядывала в него ночью, думая, будто я сплю. Наверняка прочла письмо столько же раз, сколько я видела стены Авилы.
Я потупила взгляд, думая, что сказала бы Беатрис, поведай я ей, какую тревогу на самом деле внушает мне то письмо.
— Конечно, мне интересно, — ответила я, понизив голос, чтобы ехавшая впереди мать меня не услышала. — Но, возможно, король хотел лишь сообщить нам, что королева родила дочь.
— Думаю, да. Но не забывай — сперва его наследником был Альфонсо, и многие утверждают, будто Энрике бесплоден. Возможно, ребенок не его.
— Беатрис! — чересчур громко воскликнула я.
Мать обернулась, и я улыбнулась и быстро сказала:
— Она хочет съесть весь хлеб.
Мать неодобрительно посмотрела на Беатрис.
Как только она отвернулась, я прошипела:
— Как ты можешь такое говорить? Или, еще лучше, где ты вообще такое слышала?
Она пожала плечами:
— Слуги сплетничают. Они ходят на рынок, общаются с торговцами. Если честно, это даже не тайна. Все в Кастилии только об этом и говорят — будто королева родила, чтобы избежать того, что случилось с первой женой Энрике. Или ты забыла — его брак с Бланкой Наваррской распался из-за того, что за пятнадцать лет она так и не смогла родить ребенка? Заявляла, что король ни разу не исполнил супружеского долга, но тот утверждал, будто ему помешало некое колдовство. Так или иначе, супругу отправили прочь, и ее место заняла новая королева из Португалии, которая приходится племянницей твоей матери и знает, что двое детей ее тетушки могут однажды поступить с ней так же, как Энрике поступил с твоей матерью.
Я уставилась на нее:
— Чушь! Никогда не верила пустопорожним слухам и тебе не советую. Скажи честно, Беатрис, что на тебя нашло?
Я отвернулась, глядя на приближающиеся стены Авилы. Впечатляющая стена с восьмьюдесятью восьмью укрепленными башнями, что были возведены столетия назад для защиты Авилы от набегов мавров, змеиным кольцом окружала город. Расположившись на отмеченном огромными валунами каменном утесе, где не росли деревья, Авила сурово смотрела с высоты на провинцию-тезку, и строгие башни ее алькасара и собора, казалось, пронзали лазурное небо.
Несмотря на заявление Беатрис, что все это она уже видела много раз, моя фрейлина приподнялась в седле, на щеках проступил румянец. Я надеялась, что волнение при виде города отвлечет ее от сплетен и рассуждений, которые, подслушай нас кто, не принесли бы нам ничего, кроме вреда.
Проехав через арку ворот, мы направились к северо-восточной окраине города, где находился монастырь. Вокруг шли по своим делам тысячи людей, слышались крики торговцев и грохот повозок по булыжной мостовой. Но я почти ничего не замечала, размышляя над словами Беатрис. Казалось, я не могу убежать от тени, которую надеялась оставить позади, в Аревало.
Настоятельница, предупрежденная заранее о высочайшем визите, встретила нас во дворе монастыря. Пока дон Бобадилья и слуги занимались лошадьми, нас провели в общий зал, где уже ждал обед. Беатрис ела так, будто страшно проголодалась, хотя нам подали всего лишь чечевичную похлебку с кусочками свинины, после чего ушла с доньей Эльвирой, надеясь уговорить отца взять их с собой в город. Я осталась с матерью в часовне. А потом, когда ее величество удалилась побеседовать с настоятельницей, давней подругой, которая заведовала монастырем по королевскому указу, я отправилась побродить по саду.
