— Мы тоже никогда не видели здесь этого типа… — подал голос кто-то из новоприбывших.
— Позвольте, уважаемый, давайте разберемся с этим недоразумением, — охранник с каменным лицом заступил дорогу. — Сейчас мы все выясним, и если недоразумение разрешится, принесем вам свои глубокие…
— Чушь! — рявкнул Турецкий. — Кого вы слушаете, любезный? Этот сосунок не успел похоронить отца, а уже рвется на его место… Моя фамилия Ламберт, вот мои документы, прошу прощения, но мне некогда… — Турецкий запустил руку во внутренний карман.
— Пожалуйста, ничего не делайте, — у охранника было чутье на чужаков, он перехватил руку Турецкого, несильно сжал ее. — Сейчас подойдут наши коллеги, они разберутся…
Жар ударил в голову. Удар в живот стал для охранника «сенсацией». Он свернулся пополам, изумленно выпучил глаза, Турецкий оттолкнул его, шагнул к выходу, до которого осталось метры. Но в дверь уже протискивался очередной работник службы безопасности. Турецкий попятился. Павел сделал робкую попытку его задержать. Но он занес кулак, и тот отшатнулся, словно током пронзенный, позеленел от страха. Остальные предусмотрительно расступились. Турецкий раздвинул портьеры, вошел в зал…
Он шел мимо столиков и чувствовал жжение в затылке. Обернулся. Верное решение: не нужно бежать, охранники не станут устраивать в клубе тарарам, пострадает реноме заведения, а искать новую работу в разгар клятого финансового кризиса — такая маета! Парень с приборчиком в ухе вошел в зал следом за ним. Он двигался по пятам, не очень быстро, но и не отставал. Что за привычка такая: бормотать в свой микрофон? Турецкий улыбнулся какой-то даме с жемчужным ожерельем на шее, сказал «извините, ради бога», задев мужчину, собравшегося встать. Жжение в затылке становилось нестерпимым. Он прошел зал, миновал стойку, кивнув бармену, как старому знакомому. Все тело уже чесалось, исходило жаром, когда он протянул руку к шторе. Обернулся, прежде чем шагнуть на лестницу. До охранника оставалось метров двадцать, тот тоже ускорял ход и как бы невзначай отогнул полу пиджака…
Фора в несколько секунд. Турецкий ворвался на лестницу, помчался вверх гигантскими прыжками. Пролетел мимо комнаты под номером пять. Эх, нанести бы повторный визит, извиниться перед дамой, отсидеться, а импотента-толстяка взять в заложники. Но так не хотелось подставлять хорошенькую Изабеллу. Он мчался дальше, вписался в поворот… и напоролся, как «Титаник» на айсберг, на парня из местных, которого уже допрашивал!
— Господи, это снова вы… — паренек отпрыгнул, начал усердно креститься: не понравилось ему выражение лица «работника Интерпола».
— Выручай, приятель, — Турецкий схватил его за грудки, встряхнул. — Где пожарный выход?
— Там, — работник ткнул пальцем в конец коридора. — Увидите две лестницы… вам нужна левая…
— Это общие слова, — он снова его встряхнул. — Конкретнее!
На лестнице уже грохотало. Кажется, преследователь был не один…
— Внизу будет указатель… — пролепетал парень. — Там рядом…
Турецкий мчался дальше, слетел по лестнице, выскочил на пятачок, куда сходились два коридора, завертелся. Парень не обманул: стрелка под лампой наглядно извещала, куда бежать…
Он вывалился в ночь глухую. Кто-то бросился на него сбоку, собираясь втиснуть обратно в здание, но он ударил ребром ладони по ключице. Охранник охнул от боли. Он оттолкнул обмякшее тело от себя, да еще и ногу занес тому за пятку, чтобы понадежнее упал. Надежнее уже некуда! Охранник потерял равновесие, покатился по ступеням. Отлетел на дорожку, остался лежать. Страх ударил в голову — что же ты натворил, Турецкий!
Он прыжком слетел с крыльца, нагнулся над поверженным секьюрити. Господи, живой!
И Турецкий бросился в темень, где едва различался кустарник. Влетел в какие-то колючки. Осталось обогнуть здание, пробраться на парковку и найти свою машину. А на крыльце уже шумели: двое или трое спрыгнули на дорожку, побежали в разные стороны…
Он рвался через местную флору, избегая открытых пространств. Прыгал от дерева к дереву, хоронился, слушал. Машин на парковке заметно прибыло, блуждали блики света, это охранники осматривали стоянку. Турецкий подкрался, встал за стволом развесистого дубка.
