В общем, я попала в облако этого страшного запаха, когда бабушка объявила, что настало время нам пообщаться наедине. Карман ее синего халата топорщился: в нем что-то лежало. Бабушка вынула оттуда нечто похожее на книжечку в медном переплете. Эта вещь умещалась на ее ладони. У нее были две закрывавшихся створки. Бабушка некоторое время держала эту «иконку» в руках и, казалось, молилась. Мне вспомнилось изображение Моисея из ее цветной Библии, который держал в руках две каменные скрижали, соединенные кожаным ремешком.
Через некоторое время бабушка открыла «иконку», которая оказалась дешевой двойной фоторамкой со школьными снимками мальчика и девочки.
– Это твои брат с сестрой, – сообщила мне бабушка, – Текс и Белинда.
Как ни странно, но я почувствовала облегчение. Наконец-то я вижу Белинду, о которой так много слышала. Эта Белинда оказалась блондинкой, как Лиша. У нее была прическа из небольших тугих завитков в стиле афро задолго до того, как Анджела Дэвис сделала ее популярной. Это были времена домашнего перманента – конец 50-х – начало 60-х годов. Девочек завивали так туго, что приходилось резинку вокруг головы надевать, чтобы от волос уши сильно не выпирали. Белинда мне понравилась, а к Тексу я отнеслась равнодушно. У него были кривые зубы, темные волосы, зачесанные назад и черный ковбойский галстук.
Бабушка сказала, что Белинда и Текс гораздо меня старше. На тот момент они уже учились в старших классах в другом штате. Я недоумевала: какое отношение эти дети имели ко мне?
Я никогда в жизни их не видела, а тут бабушка сообщает, что они мои не просто кузины, а брат и сестра. Я не очень поняла слова бабушки о том, что они сводные. Я слышала, что мать развелась с Паоло, и это было нашим семейным секретом. Черт, да я вообще не знала никого в разводе. Единственным разведенным человеком, о котором я слышала, была Элизабет Тейлор. Что вообще значит «сводные брат и сестра»? Потом бабушка объяснила мне, что это другие дети матери от другого мужа. Я спросила: родились ли эти дети от Паоло, которого мой отец в свое время отдубасил? Бабушка очень уважала Паоло и не понимала, как мать могла его бросить, поэтому на пару минут она задумалась. Потом она сказала, что эти дети не от Паоло, а от первого мужа матери по имени Текс. Его существование было для меня полной неожиданностью. Я, как оказалось, ничего не знала о жизни матери до того, как она поселилась в Личфилде. Мне было известно, что она училась в художественном колледже в Нью-Йорке во время войны. Я и слыхом не слыхивала о других детях. Мать всегда говорила нам, что мы с Лишей – ее единственные поздние дети, которые родились у нее после тридцати. Я уставилась на фотографии и смотрела до тех пор, пока бабушка не сложила фоторамку и не спрятала в карман.
Пока я переваривала эту информацию, бабушка сделала то, что, по мнению Лише, было невозможно и никак не вязалось с ее характером. Она схватила меня за плечо и дыхнула на меня запахом смерти. Максимально приблизившись к моему лицу, бабушка сказала: если я не буду слушаться мать, то меня отошлют в другую семью, как поступили с Белиндой и Тексом. Они уже больше никогда не увидят маму. Глаза бабушки за очками в роговой оправе совсем побелели.
Тут я поняла: мерзкий запах исходил вовсе не от еды, тухнувшей где-то в углу или под кроватью. Запахом смерти веяло от бабушки, ее тело пожирал рак. Если бы мне тогда сказали, что в ее животе завелись десятки маленьких водяных щитомордников, я бы не удивилась. Бабушка намазала себе под носом «Звездочкой» для того, чтобы отбить запах собственной смерти. Ее аромат наслаивался на запах гниения, и в результате дышать было невозможно.
До бабушкиной комнаты я слышала этот запах лишь однажды, когда мы с отцом рыбачили в лодке. Мы плыли среди зарослей вьюнка, когда отец неожиданно резко махнул веслом всего в нескольких сантиметрах над моей головой. Капли с весла упали на мои голые плечи, и я услышала, что что-то упало в воду поблизости от лодки. Отец сказал, что над моей головой в зарослях висел водяной щитомордник, готовый меня укусить. После этого я долго мелко дрожала совсем не от холода.
