— Что из себя представляли убийцы? В социологическом плане?
— Самый что ни на есть средний класс. Даже, можно сказать, богатые ребятишки. Не какое-нибудь отребье. — Бойжер поежился от холода и застегнул молнию куртки. — Молодежь из элиты.
Детектив жевал травинку и рассматривал молодого помощника. Ярко-красный анорак вызвал у Форрестера совершенно неожиданную ассоциацию — труп со вспоротым животом, истекающий алой кровью… Форрестер поспешно выплюнул травинку.
— Бойжер, а ты скучаешь по Финляндии?
— Нет. Иногда… Может быть, самую малость.
— Чего же тебе не хватает?
— Безлюдных лесов. Нормальной сауны. И еще… морошки.
— Морошки?
— Сэр, Финляндия не слишком интересная страна. У нас в языке существует десять тысяч слов для обозначения выпивки. Зимы очень холодные, остается только пить. — Ветер швырнул белокурый чуб Бойжера на глаза, и он рукой поправил волосы. — Есть даже анекдот такой. Его шведы любят рассказывать. О том, как много финны пьют.
— Валяй.
— Швед с финном как-то решили выпить. Взяли несколько бутылок самой крепкой финской водки. Сидят друг против друга и молча, без единого слова, пьют рюмку за рюмкой. Через три часа швед налил обоим и говорит «сколь», то есть «твое здоровье». А финн на него посмотрел презрительно и спрашивает: «Ты пить пришел или болтать?»
Форрестер рассмеялся и спросил Бойжера, не проголодался ли он. Тот радостно закивал и был отпущен в машину, где его ждали любимые сэндвичи с тунцом.
Детектив продолжал прохаживаться в одиночестве, рассматривал окрестности, думал. Леса вокруг находились в государственной собственности — участки лесоразведения Комиссии по лесному хозяйству. Ровные ряды чахлых елок тянулись вдаль, словно наполеоновские полки. Отряды берез, в отличие от них, маршировали вразброд. Полицейский задумался над рассказом Бойжера. Над «помойным убийством» в Хивинкаа. Не могло ли быть так, что банда убийц не выкапывала что-то на местах своих преступлений, а наоборот, закапывала трупы или кости? Но кажется на Крэйвен-стрит ничего не было зарыто. И в форте Сент-Эннз. Или плохо искали?
Форрестер подошел к краю каменного круга. В обе стороны от него уходили по дуге безмолвные менгиры. Некоторые из них распростерлись, словно погибшие могучие воины. Некоторые, напротив, стояли гордо и вызывающе. Он вспомнил прочитанное о Каслриге, о прямоугольной формации «важного, но неизвестного предназначения». Для того, кто проехал немалое расстояние, чтобы захоронить нечто, это очень подходящее место — самая символическая часть сооружения! Если Каслриг был настолько важен для убийц, значит, они просто обязаны появиться здесь.
Детектив обвел взглядом круг. Чтобы найти нужное место, много времени не требовалось: невысокие камни обрамляли прямоугольный участок возле сильнее всего изъеденных эрозией мегалитов.
Минут двадцать Форрестер исследовал пространство между ними. Он щупал ногой и, присев на корточки, тыкал пальцами в сырую темную землю и насквозь пропитанный водой кислый торф. Заморосил налетевший из Озерного края дождик. Форрестеру на шею посыпались холодные капли. Возможно, он уперся в очередной тупик.
Но в конце концов полицейский заметил кое-что в мокрой высокой траве: узкую полоску взрыхленной земли. Кусочек дерна вынули, а потом положили обратно.
Этого места не заметил бы случайный взгляд; его мог найти лишь тот, кто искал специально, зная, что ищет. Форрестер присел на корточки и принялся голыми руками выкапывать дерн. Он действовал против всяких правил, но просто должен был выяснить все немедленно.
Через несколько секунд пальцы коснулись чего-то холодного и твердого — но это был не камень. Он извлек находку из ее неглубокой могилы и обтер о траву. Это оказался маленький стеклянный флакон, наполненный жидкостью цвета темно-красного рома.
