Донн велел мне быть готовым выйти из дома до рассвета. Я понятия не имел, куда мы направляемся. На поезде мы проехали вдоль Гудзона к городку Йонкерс… Там нас встретила карета, доставившая нас в Лонг-Айленд-Саунд. Когда мы доехали до водонапорной башни, я был поражен. На дороге расположилась неполная рота муниципальных полицейских, обложивших здание насосной станции.
Тут же находились два «черных ворона» и несколько двухместных экипажей. Кареты стояли, выстроенные в линию, на дороге. Лошади, понурив головы, мокли под дождем.
Стоя под проливным пронизывающим дождем под стенами здания и оглядывая его с крыши до фундамента, я внезапно понял, что именно пришло в голову Донну. На крыше было три слуховых окна с зелеными стеклами, кроме них, ни одного отверстия в стене. Фасад глухой. Небо обложили угрожающе-черные тучи, которые, проползая над крышей, приобретали зловещий зеленоватый оттенок. Казалось, что все крутом находится в движении, кроме… водонапорной башни. Дождь по-прежнему хлестал с неба косыми полосами… тучи, низкие тучи неслись над землей со скоростью курьерского поезда. Мне показалось, что под ногами в такт моему пульсу содрогается сама земля. Но, наверное, это работали насосы, гнавшие воду в водохранилище. Так ли это было на самом деле? Я уже не мог полностью доверять своим чувствам, потому что… вдруг явственно услышал звуки оркестровой музыки, пробивающейся сквозь шум разбушевавшейся природы… Сквозь неумолчный шелест дождя, ворчащее глухими раскатами небо… слышался настойчивый, вибрирующий и пульсирующий ритм.
Захватив с собой одного полицейского, Донн приблизился к дверям. Я последовал за ними. Мы молча ждали, пока полицейский мощным кулаком изо всех сил стучал в массивную дверь. Через минуту она открылась. На пороге стоял не служащий водопроводной компании, а женщина, одетая в серый медсестринский халат. Ее глаза расширились от удивления, но поразил ее не вид полицейского, а внушительный рост Донна, который к тому же держал над головой зонт. У бедняжки, видимо, создалось впечатление, что зонт капитана упирается прямо в затянутое тучами небо. Женщина, кажется, не поняла Донна, когда он спросил ее, не разрешит ли она нам войти в здание… Но, подумав мгновение, она открыла дверь пошире, и мы вошли в помещение.
Вы сами, должно быть, знаете, что в минуты, когда внимание обострено до предела, начинаешь очень отчетливо замечать все, что попадает на периферию поля зрения, и вообще очень чутко реагировать на все происходящее вокруг. Возможно, это связано с тем, что вы хотите убедить себя, будто не отвечаете за происходящее и начинаете непроизвольно обращать внимание на всякие мелочи… Так было и со мной. Я сразу ощутил духоту спертого влажного воздуха в темной каменной прихожей, освещенной тусклым светом керосиновых ламп; где-то рядом, по невидимым трубам с шипением текла вода — много воды. Я слышал, как наши каблуки грохочут по металлическим ступенькам винтовой лестницы, ведущей наверх мимо каких-то машин и трубопроводов. Но отчетливее всего я видел, как впереди колышутся не затянутые в корсет ягодицы медицинской сестры. До сих пор не понимаю, почему они привлекли мое внимание — женщине было уже немало лет, да и не отличалась она ни статью, ни красотой.
Донн и полицейский шли так уверенно, словно бывали здесь не один раз и знали дорогу наизусть. Наконец мы достигли чердака — узкого скользкого прохода вдоль стены, ведущего в похожую на пещеру комнату, посреди которой располагался водоем, где бурлила мутная вода, распространяя вокруг невообразимую сырость, стелющуюся по всему помещению туманом, осаждающуюся на стенах, покрытых лишайником, плесенью и мхом. Стены на ощупь казались скользкими, покрытыми противной слизью.
Мы прошли через это… чистилище или, если угодно, прихожую и достигли следующей двери, которую женщина открыла перед нами. Дверь вела в помещение, в нем можно было распознать комнату. Трансформация была просто поразительной. Мы находились в фойе — обычном фойе с оштукатуренными белыми стенами, паркетным полом, низкими столиками, зеркалами и декоративными вазами. Женщина указала рукой на несколько кресел и знаком предложила нам сесть. Однако Донн не последовал приглашению, а прошел дальше, будучи уверенным, что сейчас, именно здесь, найдет доктора Сарториуса.
