В мундирах черных в бой идем,
Мы в черном спим и в черном пьем.
Черны как ночь, как смерть, как грех;
Нас в черном в гроб положат всех.
Нас в бой ведет Ананшаэль,
Врагу готовит он постель.
Ты спросишь: ужас послан кем?
Ответ всегда один: Мешкент!
– Кеттрал, – сказал Валин, взглянув на Лин.
Она сдержанно кивнула, убрав руку с плеча Рианны, чтобы иметь свободу действий.
– Рианна! – раздался с улицы радостный вопль. Кто-то заколотил кулаком в хлипкую дверь с передней стороны лачуги. – Эми! Открывайте! Мы пришли с вином и членом!
– И с цветами, – добавил другой, более басовитый голос.
– Прре-кррас-ными цветами!
– Я разберусь, – произнес Валин, шагнув к задней двери дома.
Он в несколько шагов пересек крошечное внутреннее пространство, на ходу проверяя клинки за спиной, подошел к двери и распахнул. За ней маячили два знакомых лица. Лейт держал в каждой руке по бутылке; он приготовился к встрече, встав за дверью в театральную позу – голова запрокинута, бедра выпячены вперед, руки распростерты для объятия. На полшага сзади стоял Гент в расшнурованном до середины груди мундире, зажав в мясистом кулаке обтрепанный букет местных цветочков.
Оба кадета отшатнулись, выпучив глаза и мучительно пытаясь сообразить, чем может объясняться неожиданное появление Валина за этой дверью. Затем Лейт разразился хохотом.
– Отличный ход, Валин! Отлич-чный! А мы-то думали, ты ночи напролет вздыхаешь по Лин!
– Что вы здесь делаете?
Валин почувствовал себя глупо, едва успев задать этот вопрос. Эми и Рианна были проститутками; не требовалось большого ума, чтобы понять, что могло заставить двух кадетов барабанить в их дверь посреди ночи.
Гент расцвел пьяной улыбкой. Лейт склонился вперед с заговорщицким видом:
– Порой нас привлекают выдающиеся библиотеки, порой ученые диспуты о большой политике… Но сегодня! – он подмигнул. – Сегодня, пожалуй, нам хочется немного тепла, если ты понимаешь, о чем я. Надеюсь, ты не слишком утомил наших подружек?
Внезапно он взревел так громко, что у Валина зазвенело в ушах:
– Эми! Р-риан-на! Мы пр-ришли с вином и членом!
– Да заткнись ты, Кентом клятый дебил! – прошипел Валин.
Он ухватил обоих кадетов за одежду и затащил их внутрь. Лейт первым восстановил равновесие и обвел мутным взглядом комнату.
– Эй, ты чего? А где Эми? Где Рианна?
– Эми мертва, – резко сказал Валин и подождал, убеждаясь, что его слова проникли сквозь пелену алкогольных паров. – Кто-то подвесил ее к потолочной балке и порезал на ленты.
Как бы ни были пьяны двое кадетов, при этом известии они довольно быстро протрезвели. Гент еще немного покачивался, а у Лейта порой замутнялся взгляд, но к тому времени, когда Валин закончил рассказ, Гент уже отбросил букет, и оба тянули руки к ножам.
– Где? – спросил Лейт, поворачиваясь спиной к Валину и Лейту и осматривая маленькое, темное пространство лачуги.
– Не здесь, – отозвался Валин. – Эми…
Он остановился. До него снова дошли слова Рианны: «Эми собиралась встретиться с кем-то из солдат». Охваченный внезапным подозрением, Валин покосился на Гента с Лейтом. Они были знакомы полжизни; Лейт слишком быстро летал и слишком много пил, а Гент на тренировках набрасывался на товарищей как бешеный бык, но ни один из них не казался способным на такую жестокость. Кроме того, Эми была мертва уже больше недели. Если бы они были теми, кто ее убил, то едва ли заявились бы сюда посреди ночи, ища возможности перепихнуться.
– Это не здесь, – повторил он.
– Когда? – спросил Лейт.
– А что с Рианной? – угрюмо пророкотал Гент.
– Около двух недель назад, – ответил Валин. – Но Рианна нашла тело только сегодня вечером, связанное и порезанное, на одном чердаке возле гавани. Рианна в порядке – насколько можно быть в порядке после такого. Мы только что похоронили Эми.
– Шаэлево дерьмо, – пробормотал Лейт, засовывая в ножны поясной нож и качая головой. – Где она сейчас?
Валин кивнул на заднюю дверь.
Лейт шагнул в ту сторону, потом остановился, неловко подобрал цветы, брошенные Гентом на пол, и снова собрал из них нечто напоминающее букет.
Увидев кадетов, Рианна опять начала плакать. Взгляд Гента скользнул по могиле, затем кадет обернулся к девушке и натянуто произнес:
