Вначале Валин решил, что в ангаре никого нет, но потом заметил в дальнем конце Гвенну – неподвижная, как камень, с лицом, скрытым завесой огненных волос, она склонилась над столом и, судя по всему, засовывала что-то в длинную трубку очень тонким пинцетом. Она никак не приветствовала их и даже не подняла голову; впрочем, Валин и не ожидал приветствий. Он не разговаривал с Гвенной с того дня, когда узнал о смерти отца – с того дня, когда она чуть не оторвала ему голову из-за незастегнутой пряжки, – и понятия не имел, дуется она на него до сих пор или нет. Те, кто знал Гвенну, не исключили бы первого варианта.
Нельзя сказать, чтобы Гвенна Шарп была плохим солдатом. Вообще-то она, возможно, знала о подрывном деле больше, чем любой другой кадет на островах. Проблема была в ее характере. Время от времени один из развязных ухажеров на Крючке делал попытку приударить за ней, не устояв перед видом этих ярких зеленых глаз и пылающей рыжей шевелюры, а также гибкого тела и волнующих форм, которые она, впрочем, старалась получше спрятать под своей черной униформой. Ни для одного из них это не кончилось добром. Последнего горе-соблазнителя Гвенна привязала к свае на пристани и оставила ждать прилива. Когда его друзья наконец отыскали беднягу, он ревел в голос, как ребенок, а волны плескали ему в лицо. Даже инструкторы шутили, что с таким темпераментом Гвенна может прекрасно обойтись без Кентом клятых взрывчатых веществ.
– Не хочу тебе мешать… – начал Валин, подходя к краю стола напротив Гвенны.
– Ну и не мешай, – отрезала девушка, не отрывая глаз от своей работы.
Узкий пинцет продвинулся еще на дюйм в глубь полого цилиндра. Сдержав резкий ответ, Валин сцепил руки за спиной и вооружился терпением. Он изначально не был уверен, что Гвенна согласится ему помочь, и не хотел усложнять себе задачу, с самого начала вызывая ее раздражение. Поэтому он перенес внимание на объект, с которым она так сосредоточенно возилась – это выглядело как несколько модифицированная «звездочка».
Пустотелая стальная трубка имела толщину в два его больших пальца. Ее внутренность покрывал слой какого-то похожего на деготь вещества, которое он не смог опознать. Гвенна вытащила пинцет, подобрала им маленький кусочек камня и принялась засовывать внутрь. Ха Лин охнула.
– Тихо! – произнесла Гвенна, придержав пинцет, и затем снова начала понемногу двигать его в глубину.
– Это ведь кларант, верно? – спросила Лин напряженным тоном. – Кларант и селитра?
– Они самые, – коротко подтвердила Гвенна.
Валин посмотрел на нее. Одной из первых вещей, которым Афорист обучил свой класс кадетов, было всегда – всегда, всегда! – держать эти два вещества отдельно друг от друга. «Мы вообще-то любим взрывы, – с усмешкой объяснял он, – но мы любим, когда можем их контролировать». Может быть, Валин упустил из виду что-то существенное, но насколько он понимал, если бы Гвенна хотя бы прикоснулась камешком, который держала в пинцете, к стенке своей трубочки, кому-то пришлось бы собирать по руинам части их тел. Он хотел было что-то сказать, но передумал и просто глубоко вдохнул и задержал дыхание.
– Именно поэтому, – проскрипела Гвенна, засунув пинцет в самую глубь, отпустив камешек и одним ловким, точно рассчитанным движением вытащив пинцет обратно, – мне не стоит мешать.
– Ты закончила? – спросила Лин.
Гвенна фыркнула.
– Не так быстро. Если он сдвинется хотя бы на полдюйма, у этого ангара слетит крыша. А теперь заткнитесь.
Лин заткнулась, и они вдвоем принялись напряженно-зачарованно смотреть, как Гвенна протянула руку в перчатке к флакону с пузырящимся воском, ухватила его двумя пальцами и опрокинула над трубочкой. Послышалось тихое шипение, из отверстия трубочки выплыла струйка едкого пара… и воцарилась долгая пауза.
– Ну вот, – наконец произнесла Гвенна, кладя трубочку на столешницу и выпрямляясь. – Теперь я закончила.
– Что это такое? – спросил Валин, опасливо поглядывая на приспособление.
– «Звездочка», – пожала плечами девушка.
– Как-то не похоже на обычную «звездочку».
– Я и не заметила, что ты стал специалистом по взрывчатым веществам, пока я выходила.
