– Птица на посадке, – произнесла Лин, прикидывая траекторию полета кеттрала над островом, начинавшуюся где-то над низкими утесами на северо-западе. – Похоже, они прилетели…
– Из Аннура, – закончил Валин. – Фейн вернулся.
* * *
Столовая кеттрал, низкое одноэтажное здание, заставленное скамьями и длинными деревянными столами, мало походила на заведение Менкера, да и на любой другой из трактиров на Крючке. Начать с того, что здесь не подавали эль. Всем, кому хотелось чего-нибудь покрепче, чем черный чай, приходилось переправляться на ту сторону пролива. Далее, здесь не было шлюх и вообще гражданских – одни кеттрал, как и повсюду на Карше. За столами постоянно кто-то сидел: те, кому предстояло лететь на задание, заправлялись сухарями и сухофруктами, те, кто вернулся, налегали на тушеное мясо. Кухонные рабы трудились дни и ночи напролет – еда требовалась солдатам в любое время. Как правило, приходившие сюда люди были сосредоточены на своей трапезе, любые разговоры были тихими и немногословными. Сейчас, однако, влетев в дверь, Валин и Лин обнаружили, что это место вполне можно было принять за трактир, и притом достаточно преуспевающий.
Казалось, в зал столовой втиснулась половина Карша; вокруг столов было не протолкнуться, и Валин подумал, что он, должно быть, одним из последних заметил летящую с севера птицу. Люди сидели тесными кучками – здесь члены одного крыла, там горстка кадетов, – но все они разговаривали одновременно.
Где-то в этой толкучке он потерял Лин, но сейчас Валина интересовал только один человек в дальнем конце помещения. Адаман Фейн сидел рядом с дверью, ведущей в кухню. Казалось, он был больше занят своим куском говядины, чем разговором, однако Валин заметил, что между глотками Фейн успевал отвечать на вопросы сидящих вокруг ветеранов. Компания у него подобралась суровая – Гирд-Топор, Пленчен Зее, Веррен из Раалте, – и Валин, несмотря на все свое нетерпение, медлил, прежде чем протиснуться в их кружок.
– Погоди-ка, Вал, – произнес кто-то, придерживая его за рукав. – Я бы на твоем месте не стал влезать в эту милую беседу, если ты не хочешь, чтобы тебе проломили голову.
Повернувшись, Валин увидел Лейта: с насмешливой улыбкой пилот показывал в сторону, откуда он только что пришел. Лейт был на ладонь ниже Валина, и к тому же довольно худощав, но у него была свободная, непринужденная манера держаться, которая в совокупности с острым языком обеспечивала ему место в любом разговоре и делала его словно бы выше, чем он был в действительности. Большинство кадетов на островах держались несколько нахально – высокое мнение о самом себе просто необходимо, если ты считаешь, что можешь занять место среди горстки самых смертоносных людей в империи. Самоуверенность Лейта, однако, несмотря на то, что он был таким же кадетом, как и Валин, была совсем другого толка. Он заставлял свою птицу летать быстрее, чем многие из ветеранов, выполнял маневры, от которых у Валина, наблюдавшего за ними с земли, скручивало живот, и никогда не упускал случая похвастаться своими подвигами. Он доводил до белого каления половину инструкторов; другая половина забавлялась от души, но предсказывала ему скорый конец еще до того, как он пройдет Пробу. Впрочем, несмотря на всю свою браваду, товарищ он был веселый и легкий в общении, а это можно было сказать далеко не обо всех кадетах. Они с Валином были в хороших отношениях.
– Пошли, – сказал он, обнимая Валина за плечи, чтобы увести его подальше от толкучки. – Наш столик вон там, в углу.
– Фейн привез вести о моем отце.
– Ты отлично умеешь видеть очевидное, – похвалил Лейт. – Так же, как и восемь дюжин остальных, находящихся здесь. Брось! Фейн летел всю ночь и больше половины дня; едва ли ему хочется сейчас говорить с тобой.
– Мне нет дела до того, что ему хочется… – начал Валин, но в этот момент он заметил Лин, делавшую ему знаки с дальнего конца столовой. Она сидела за тем самым столиком, на который показал Лейт, вместе с несколькими другими кадетами.
– Пошли, – снова повторил Лейт не без сочувствия в голосе. – Мы сидим здесь уже больше часа. Мы тебе все расскажем.
