Талал спустил ноги на пол и принялся напяливать на себя униформу. Гвенна, с ворчанием и стонами, наконец умудрилась наполовину выползти из своей койки. Лейт лежал бревном, отказываясь шевелиться.
– Совещание в десять! – объявил Валин, снова шагнув в спальню и пиная стойку кровати в надежде, что встряска пробудит в пилоте искорку жизни.
– Сосущие шлюхи Шаэля сладчайшего! – выругался Лейт, отворачиваясь от света. – Почему бы тебе не избить меня в кровь и не поджечь прямо здесь? Зачем беспокоить другие крылья?
– Я бы с радостью тебя подожгла! – прорычала Гвенна.
Она сидела на краю своей койки, свесив ноги и расчесывая пальцами спутанные пряди своей огненной гривы. Легкая ночная рубашка, в которой она спала, ничуть не скрывала волнующие изгибы ее грудей, и Валин смущенно отвел взгляд. Для кеттрал в женском теле не было никакой тайны. Они восемь лет ели, спали, плавали и сидели на толчке рядом друг с другом. «Лучше привыкайте сразу, – наставлял их Фейн. – От вас будет мало проку в бою, если вы будете пялиться на задницу соседнего солдата». И Валин действительно привык, однако с момента своего прибытия на острова он все-таки жил в мужском бараке, и теперь его несколько отвлекало, когда, входя в спальную комнату, заставал там Гвенну или Анник без штанов или полуодетыми. Он зажмурился и поднес руку ко лбу, надеясь, что Гвенна ничего не заметила. Если он станет глазеть на ее груди, это ничуть не поможет его крылу, и кроме того, в этом было некоторое предательство по отношению к Ха Лин.
«Идиот! – ругнул он себя. – У тебя с Лин почти ничего и не было, а Гвенна скорее выпустит тебе кишки, чем поцелует».
Все это было верно, однако он чувствовал себя виноватым.
Гвенна тем временем продолжала допекать Лейта:
– Может быть, наш царственный предводитель поручит мне сегодня заправить твою кроватку? Ручаюсь, я смогла бы придумать что-нибудь такое, что точно поднимет тебя с утра!
– Какая же ты злая сука! – простонал Лейт, переваливаясь на спину. – И почему Раллен не назначил в наше крыло Гента?
– Потому что Гент способен на что-либо не больше чем сифилитическая шлюха! По крайней мере, если тебя взорву я, ты можешь быть уверен, что я действительно хотела это сделать!
– Что-что? – переспросил пилот. – В смысле, как в прошлый раз?
– В прошлый раз тебя не должно было быть на мосту, идиот!
– Ваши препирательства нисколько не помогают делу, – тихо заметил Талал. Он сидел на своей койке, зашнуровывая ботинки.
– Какому делу? – парировал Лейт. – Моему сну они точно не помогают!
– И хорошо, – вмешался Валин, не дожидаясь, пока их свара разгорится снова. – Нам сегодня многое предстоит сделать, а времени у нас в обрез.
Строго говоря, ему следовало придержать эту информацию до совещания, но они все равно ничего не делали по расписанию. «Почему бы не начать прямо сейчас?» – подумал он.
– Что именно? – спросила Анник.
Она уже отложила лук в сторону и теперь рассматривала оперение своих стрел. И не потрудилась поднять голову, когда Валин повернулся к ней.
– Сброс бочонка, – ответил он.
– О, помилуй Шаэль! – простонала Гвенна. – Опять?
– Ну-ну, – сказал Лейт, наконец-то садясь на кровати и рассеянно ковыряясь пальцем в зубах. – Похоже, я обойдусь сегодня без синяков.
– Тебе хорошо, – отозвалась Гвенна. – Тем, кого сбрасывают, приходится хуже, чем тому, кто летает.
– Другие крылья прекратили отрабатывать сброс бочонка неделю назад, – бесстрастно заметила Анник.
– Ну, а мы не прекратили, – ответил Валин с большей горячностью, чем намеревался.
– Кто руководитель? – спросил Талал.
– Только не Фейн! – простонал Лейт со своей койки. – Пускай на этот раз будет не Фейн!
– Сегодняшней тренировкой будет руководить Блоха, – сообщил Валин, стараясь говорить ровным тоном.
В комнате воцарилось молчание. Солдаты настороженно переглядывались.
– Ну что ж, – в конце концов хмыкнула Гвенна, спрыгивая с кровати и устремляя на Валина взгляд своих зеленых глаз. – Сегодня, о наш прославленный командир, нам предоставляется хороший повод наконец начать делать все как надо.
* * *
«По крайней мере сегодня солнечно», – подумал Валин, закрывая глаза и откидываясь назад в своей кожаной упряжи. Ветер трепал его волосы и одежду; казалось, еще чуть-чуть – и он оторвет его от когтей Суант-ры, а волны воздуха от медленных, могучих взмахов огромных крыльев птицы мягко, но сильно обдавали его сверху.
