– Шаэль сладчайший под соусом! – перебил Фейн, останавливая ее взмахом руки. – Все это мог бы рассказать первокурсник! Пожалуйста, хоть у кого-нибудь здесь найдутся замечания, которые не будут столь оскорбительно очевидными?
Он повернулся вокруг, в конце концов остановив взгляд на Валине.
– Как насчет нашего Всесиятельнейшего Высочества?
Валин терпеть не мог этот титул. Для начала это не вполне соответствовало действительности – несмотря на то, что отец Валина был императором, сам он не являлся претендентом на Нетесаный трон. К тому же на островах его высокое происхождение не имело значения. Здесь не существовало ни сословий, ни особых льгот или привилегий. Если на то пошло, Валину, пожалуй, приходилось трудиться даже больше, чем остальным. Тем не менее он давно уяснил, что любые жалобы приводят лишь к тому, что ты оказываешься еще глубже в дерьме. На данный момент у него не было такого желания, поэтому он просто вздохнул и начал:
– Команда корабля даже не успела заметить, что у них проблемы…
Однако прежде чем он закончил фразу, Фейн оборвал его, фыркнув и рубанув ладонью воздух:
– Я дал вам десять минут на осмотр этой Кентом клепанной козьей шаланды, и все, на что ты оказался способен, – это понять, что атака была внезапной? Что ты там делал эти десять минут – стаскивал с трупов кольца и обшаривал карманы?
– Но я только начал…
– И уже закончил! Как насчет тебя, Юрл? – спросил Фейн, указывая на высокого блондина. – Может быть, ты найдешь, что добавить к исчерпывающему анализу, предоставленному Его Всесиятельнейшим Высочеством?
– О, здесь так много всего можно рассказать… – отозвался Сами Юрл, с довольной ухмылкой поглядывая на Валина.
– Вот же сучий слюнолиз, – прошипела Лин сквозь зубы, так что ее мог слышать только Валин.
Хотя все кадеты проходили через одни и те же лишения и стремились к одной цели, в группе была своя иерархия. Большинство из них записались в солдаты, влекомые смешанным желанием защищать империю, повидать мир и полетать на огромных птицах, доступ к которым имели только кеттрал. Для крестьянского сына с шианских равнин возможности, предлагаемые кеттрал, были слишком фантастичны, чтобы в них поверить. Но были, однако, и те, кто прибыл на острова по другим причинам. Безнаказанно драться, причинять боль, отнимать жизни – все это привлекало некоторых людей, как гниющая плоть привлекает стервятников. Несмотря на красивое лицо и гладкую кожу, Сами Юрл был жестоким и опасным бойцом. В отличие от большинства других кадетов, он, по-видимому, не собирался оставлять свое прошлое позади, а расхаживал по островам с таким видом, словно ждал, что все будут перед ним пресмыкаться. Можно было не брать его в расчет, решив, что он всего лишь изнеженный, надутый вельможный болван, папенькин сынок, которому посчастливилось пробиться в кадеты благодаря деньгам или семейным связям. Однако, как ни неприятно было это признавать, Юрл был успешным и коварным противником, управлявшимся с клинками лучше многих полноправных кеттрал. За эти годы он десятки раз избивал Валина в кровь – и если ему нравилось побеждать, то еще больше он любил измываться над побежденными.
– Нападение произошло три дня назад, исходя из температуры воздуха, количества мух и степени разложения тел. Как уже сказала Лин, – Юрл метнул в ее сторону насмешливый взгляд, – это была ночная атака, в противном случае команда успела бы лучше вооружиться. Когда пираты оказались на палубе…
– Пираты? – резко переспросил инструктор.
Юрл пожал плечами и повернулся к ближайшему трупу, небрежно откинув ногой его голову, чтобы открыть зияющий разруб, проходящий от ключицы до груди.
– Характер ранений соответствует оружию, которое обычно в ходу у подобной швали. Трюм разграблен. Они напали на корабль и вынесли товар. Стандартный подход: трахнул бабенку – вали из избенки.
Балендин захохотал. Лин ощетинилась, и Валин предостерегающе положил ладонь на ее предплечье.
– Им повезло, – добавил Юрл, – что на борту не оказалось профессионалов.
Его тон подразумевал, что, если бы на вахте стоял он, атакующих ждал бы совсем другой прием.
