Это было очень приятно, и Стас ничуть не жалел о своем поступке, несмотря на то что в руководящих кругах буря еще не улеглась. Статья в газете, которой пугали родители наркомана, так и не вышла. Скорее всего это был блеф.
В коридоре появилась каталка с больным в сопровождении двух взмыленных сестер с терапии.
– Инфаркт у нас! – выкрикнула сестра постарше.
– Не у вас, а у больного, – поправил Стас, помогая женщинам переложить пациента с каталки на кровать и приклеивая к его груди датчики кардиомонитора. – Расскажите, что случилось.
– Внезапная потеря сознания. Давление шестьдесят на ноль. Мы решили, что быстрее всего будет его к вам привезти.
Стас кивнул. Больной, мужчина лет пятидесяти, был ему знаком. Несколько дней он пролежал в реанимации с инфарктом, прежде чем его подняли в терапию. Почему же его состояние вдруг резко ухудшилось? Тромбоэмболия легочной артерии? По клинике похоже, правда, нет характерной синей окраски кожи лица, так называемого цианоза. Повторный инфаркт? Обычно он проявляется отеком легких, а не внезапным падением давления. Стас пощупал пульс – не определяется. Только на сонной артерии он уловил слабые неритмичные толчки. Фибрилляция?
– Ставь пока глюкозу с калием и срочно снимай ЭКГ! – скомандовал он постовой сестре. – А ты, Алиса, срочно накрой мне столик для подключички.
Волнуясь, он взял шарик со спиртом и обработал подключичную область пациента. Ситуация такая, что нужно попасть в вену с первого раза, времени на поиски нет.
Он потянул на себя поршень шприца и радостно заметил в нем струйку темной венозной крови. Попал! Быстро по проводнику установил катетер и сразу подключил капельницу, которую медсестра уже успела зарядить.
Через три минуты была готова пленка ЭКГ – фибрилляция предсердий и желудочковые экстрасистолы. Очень неблагоприятное сложное нарушение ритма, требующее филигранного подбора препаратов.
Стас набрал номер приемного отделения:
– Кардиолога мне срочно!
– Яволь, мой генерал, – услышал он жизнерадостный голос Сони и немного успокоился, зная, что она немедленно найдет нужного специалиста. Теперь надо решить, интубировать больного или нет. Если стабилизируется сердечный ритм и поднимется давление, он сможет дышать самостоятельно.
Вдруг кардиомонитор тревожно завыл. Черт, остановка! Стас подбежал к пациенту, поставил скрещенные ладони ему на грудину и принялся толкать, раскачивать сердце. На экране рисовалась прямая.
– Атропин, адреналин, соду в подключичку быстро! Ларингоскоп сюда!
Алиса подала ему включенный ларингоскоп и вместо него начала непрямой массаж сердца.
– Адреналин пошел! – Вторая медсестра, Леля, отбросила пустой шприц и приготовилась помогать на интубации.
Стас запрокинул голову больного, вывел челюсть и, убедившись, что Леля стоит наготове с интубационной трубкой, ввел клинок ларингоскопа.
– Стоп, не качай! – Увидев гортань, он молниеносно пихнул в нее трубку. – Теперь качай.
Наладив аппарат ИВЛ, он сменил запыхавшуюся Алису на массаже сердца. На мониторе по-прежнему регистрировалась изолиния, и у больного был абсолютно мертвый вид.
– Еще атропин-адреналин. Алиса, давай дефибриллятор. Заводи мотор!
Как хорошо, что сегодня дежурят такие компетентные сестры, мимоходом отметил он. Другие бы заволновались, заметались и в итоге упустили время.
Алиса подала ему утюжки дефибриллятора и включила накопление заряда. Утюжки тревожно загудели.
– Все отошли! – Стас установил утюжки на грудной клетке. – Разряд!
На мониторе зеленая прямая превратилась в хаотичные зубцы. Фибрилляция желудочков, уже кое-что.
– Давай еще раз стукнем.
После второго разряда на мониторе появились уверенные сердечные комплексы. Синусовый ритм, ура!
Стас поднял веко – зрачок, еще минуту назад растекшийся во весь глаз, подобрался. На глазах исчезала синеватая бледность лица, успевшие застыть черты мягчели, теплели.
Через минуту появилось давление и быстро поднялось до ста.
– Снимай кардиограмму. Сейчас кардиолог придет.
Стас опустился на табуретку. По телу разливалась усталость, руки болели.
– Нужно рентген легких сделать. Как бы я ему ребра не сломал.
