– Ради статуса замужней женщины! – выпалила Таня. – Чтобы все знали, что ты кому-то все-таки понадобилась! Я лично стала его женой именно из-за таких идей. Ох, какая же я была дура!
Тут к беседке подошли двое мужчин. Заходить под крышу они не стали, просто облокотились на перила, с улыбкой наблюдая за женщинами. Невысокого крепыша с загорелой лысиной Люба знала, это был хозяин дома Яков Розенберг, муж Дианы. Второй, незнакомый мужчина, был настоящим красавцем.
После короткой церемонии знакомства выяснилось, что красавца зовут Дмитрий Миллер. Он нейрохирург и Танин муж.
«Повезло», – подумала Люба завистливо.
– Когда уже заседание вашей масонской ложи закончится? – весело поинтересовался Розенберг.
– Яша, у нас важный разговор.
– Так, может, вам чаю принести?
– Розенберг, ну что ты как маленький! Говорят тебе, разговор важный. Вино тащи! Верно, Танюша? – Миллер подмигнул жене.
– Нам нужны ясные головы, – возразила Зоя. – А лишние уши, наоборот, совершенно ни к чему.
– Тем более мы почти закончили наше тайное совещание, – сказала Люба. – По основному пункту консенсус достигнут.
Диана подошла к Розенбергу и ласково поцеловала его в лысину.
– Потерпите немножко, мы договорим, и пойдем все вместе пить чай, ладно?
– Как скажешь, зайчик. Дамы, вы точно вина не хотите?
– Нет, ни в коем случае, – сказала Таня.
– А сейчас? – без всякой паузы спросил Розенберг.
– А сейчас будем, – засмеялась Диана. – Открой нам бутылочку сухого. И лед не забудь, хорошо?
– Так на чем мы остановились? – спросила Зоя, когда Розенберг, словно настоящий официант, разлил вино по бокалам и удалился, имитируя крадущуюся походку. – О, неплохое винцо. А остановились мы на том, что Люба собирается приобщить Максимова к хозяйству в качестве вывески собственной успешности и наивно думает, что эта роль его устроит. Она рассчитывает на союз равнодушных людей, которые, не питая особых иллюзий насчет друг друга, решили, что вдвоем веселее, чем поодиночке.
– Ну да... Так оно и будет, если я правильно себя поставлю с самого начала.
Таня покачала головой.
– Так не будет, Люба, – произнесла она тихо. – Хотя бы потому, что у вас разные цели. У вас – мирное сосуществование, а у него – полный физический комфорт. Ради чистых носков он душу из вас вынет. В Максимове самое плохое то, что он не дурак. Только мозги у него с односторонним движением. Он найдет веские аргументы, построит безупречную логическую цепь, чтобы доказать, что вы ему кругом должны. И докажет-таки! Но зато все ваши попытки объяснить, что у него тоже есть кое-какие обязательства по отношению к жене, он пропустит мимо ушей. У него даже поговорка есть любимая: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку». Да ну его к чертям! Он ко мне относился как Павлов к собаке, рефлексы вырабатывал!
– Успокойся, Таня! Лучше выпей еще. Блин, если бы я знала, что ты так расстроишься...
– Да я не на него, я на себя злюсь, что столько лет терпела! Как-то мы с ним поссорились под двадцать третье февраля, я уж точно не помню, в чем было дело. Неделю не разговаривали, потом помирились. Вроде все нормально, мирно живем. Наступает Восьмое марта. Борька просыпается и как воды в рот набрал. Ни мимозы занюханной, ни тортика... Даже не поздравил. Валялся в кровати до двух часов дня, потом встал, поел и ушел. Вернулся в десятом часу. Я робко так спросила: «Боря, а ты помнишь, что сегодня за день?» «Да, – говорит, – прекрасно помню. Но ты заслужила такой праздник за то, что испортила мне двадцать третье февраля». Я прямо обалдела. Боря, говорю, по такой системе взаимозачетов у нас с тобой вообще праздников не останется! А он мне: «Вот и подумай в следующий раз, прежде чем так себя вести». Он ведь меня за каждый крошечный промах наказывал! Типа воспитывал, чтобы я стала хорошей хозяйкой. Но вы не думайте, Люба, что если будете идеально вести дом, Максимов останется вами доволен. Ничего подобного. Ему ведь нужен полный комфорт, а шпынять жену – великолепный способ расслабиться, снять напряжение после рабочего дня. Так что он всегда найдет, к чему прикопаться.
Голос ее вдруг прервался, а на глазах показались слезы.
