Когда Октавиан прочел письмо, которое принес ему посланец Клеопатры, он сразу же понял, что случилось, и поспешил к мавзолею. Но, передумав, он вместо себя послал своих военачальников, которые, прибыв на место, увидели, что часовые ничего не понимают. Взломав дверь, они взбежали по лестнице в комнату наверху, и сразу же их худшие страхи оправдались. Клеопатра, уже мертвая, лежала распростертая на своем золотом ложе, одетая в парадное царское греческое платье, в убранстве из всех своих царских драгоценностей и царском венце Птолемеев на челе. На полу у ее ног испускала свой последний вздох Ирада, а Хармиана, едва стоявшая на ногах, пыталась поправить корону на голове царицы.
Один из римских военачальников сердито воскликнул: «Хармиана, хорошо поступила твоя госпожа?» Хармиана, держась за царское ложе, повернула к говорившему свое мертвенно-бледное лицо. «Очень хорошо, – задыхаясь, сказала она, – как и подобает наследнице стольких царей»; и с этими словами она упала замертво рядом с царицей.
Отправив гонцов, чтобы сообщить Октавиану о трагедии, римские военачальники, видимо, немедленно провели расследование причин этих смертей. Сначала часовые не могли ничего сказать, но наконец выяснилось, что в мавзолей был впущен крестьянин с корзиной винных ягод; и часовые решили, что фрукты предназначены для стола царицы. Солдаты заявили, что поднимали листья, которыми были прикрыты фрукты, и отметили отличное качество ягод, на что крестьянин засмеялся и предложил им взять несколько штук, но они отказались. Возможно, было известно, что Клеопатра хотела умереть от укуса ядовитой змеи, и поэтому все решили, что одну из этих небольших змеек ей могли принести, спрятав ее под инжиром. Стали искать змею, и один из солдат сказал, что он, кажется, видел на песке след змеи, ведущий от мавзолея в сторону моря. Теперь слуга, который впустил крестьянина, сообщил о том, что, когда Клеопатра увидела фрукты, она воскликнула: «Ну, вот она!» – факт, который свидетельствовал в пользу этой теории. Другие предположили, что змею в течение нескольких дней держали наготове в сосуде и что царица в конце концов раздразнила ее настолько, что та ужалила ее. Осмотр тела ничего не показал, за исключением двух маленьких отметин на руке, которые, вполне возможно, остались от укуса змеи. С другой стороны, было высказано предположение о том, что царица могла носить яд в полости гребня для волос или каком-нибудь другом предмете вроде этого. И эта версия, вероятно, получила некоторую поддержку благодаря тому факту, что смертей было три.
Вскоре, видимо, прибыл Октавиан и немедленно послал за знахарями змеиных укусов psylli (псиллы – североафриканское племя, жившее к юго-западу от залива Большой Сирт [Сидра], славившееся искусством заклинания змей и лечения от их укусов. – Ред.), чтобы они отсосали яд из раны, но они пришли слишком поздно и не смогли спасти Клеопатру. И хотя Октавиан выразил огромное разочарование ее смертью, он не смог удержаться от восхищения перед способом, которым Клеопатра ее добилась. Лично он, по-видимому, склонялся к той версии, что ее конец наступил от укуса змеи, и позднее, во время своего триумфа, приказал, чтобы всем было продемонстрировано изображение Клеопатры со змеей, обвившей ее руку. И хотя совершенно невозможно с уверенностью утверждать, как все произошло, нет причины возражать против широко принятой сейчас версии о том, что змея была принесена Клеопатре в корзине с винными ягодами. Я не сомневаюсь в том, что у царицы имелись и другие яды, которыми, наверное, воспользовались две ее верные прислужницы. И следует понимать, что к идее с корзиной ягод – если она вообще верна – Клеопатра прибегла лишь для того, чтобы самой умереть тем способом, который прельстил ее благодаря проведенным экспериментам.
Октавиан распорядился, чтобы царицу похоронили со всеми почестями рядом с Антонием, как она того пожелала. По-видимому, Октавиан отправил гонцов в Беренику, порт на Красном море (называлось тогда Аравийским заливом), пытаясь не допустить отъезда Цезариона в Индию, ведь он, без сомнения, слышал о том, что молодой человек решил оставаться в том городе до самого последнего момента. Наставник Цезариона Родон порекомендовал ему довериться Октавиану, и по его совету они возвратились в Александрию, куда прибыли, вероятно, вскоре после смерти Клеопатры. Октавиан приказал немедленно казнить Цезариона, оправдывая этот шаг тем, что
