Клеопатра. Последняя царица Египта - страница 10

) – факт, который предполагает, что идея возвращения Авлета на трон сильно привлекала впечатлительного римлянина. Он уже сделался кем-то вроде покровителя египетского двора, и можно почти не сомневаться в том, что в обмен на свои услуги он надеялся получить у Авлета свободный доступ к богатству и ресурсам богатейшей страны этого монарха.

Жители Александрии, которые совершенно не желали воцарения Авлета, прислали в Рим посольство из ста человек, чтобы изложить сенату свои доводы против царя. Но изгнанный монарх, движимый отчаянием, нанял убийц, которые напали на посольство у Путеол (в настоящее время Поццуоли, город к западу от Неаполя. – Пер.) и многих убили. Тем, кто остался в живых, были вручены хорошие взятки, и таким образом это преступление замяли. Возглавлявший эту депутацию философ Дион на этот раз уцелел, но был отравлен Авлетом, как только прибыл в Рим. После этого доведенный до отчаяния царь снова получил возможность спокойно дышать. И все теперь пошло бы у него хорошо, и он мог бы получить в свое распоряжение римскую армию, если бы какой-то политический противник не нашел в сивиллиных книгах пророчество, которое гласило, что, если царь Египта явится просить помочь, ему следует предложить дружбу, но не оружие. На этом, отчаявшись, несчастный Авлет покинул Рим и поселился в Эфесе, оставив в столице своего представителя по имени Аммоний, чтобы тот держал его в курсе всех событий.

Спустя три года, в январе 55 г. до н. э. интересы царя все еще обсуждались, и Помпей пытался урывками помочь Авлету вернуться на трон. Но страх сената отдать это дело в руки какого-либо человека был так велик, что никакое решение не было принято. Было высказано предложение, чтобы Лентул Спинтер, наместник Киликии, обошел сивиллино пророчество, оставив Авлета в Птолемаиде (совр. Акка), а сам поехал в Египет во главе армии. Но царь, без сомнения, увидел в этом попытку коварных римлян просто захватить его страну и выступил против этого плана с вполне понятной горячностью. Тогда поступило предложение, чтобы Лентул не брал армию, а положился бы на авторитет Рима с этой целью, тем самым следуя совету пророческой книги.

В конце концов Авлет предложил огромную взятку в размере 10 тысяч талантов за то, чтобы вернуть себе свое царство. В результате губернатор Сирии Авл Габиний, который сам был банкротом и остро нуждался в деньгах, согласился вторгнуться в Египет и посадить Авлета на трон, несмотря на предостережение пророчества. Будучи в долгах как в шелках и зная, что большая часть обещанной суммы достанется ему, Габиний очень хотел начать войну, хоть и боялся возможного поражения, поэтому он торопился с приготовлениями к военной кампании и вскоре был готов выступить в поход через пустыню в Египет.

Тем временем александрийцы выдали Беренику замуж за Архелая, верховного жреца города Команы в Каппадокии, честолюбивого человека, обладавшего большим влиянием и властью, который был протеже Помпея Великого, сделавшего Архелая верховным жрецом в 64 г. до н. э., после чего Архелай тут же предпринял попытку – однако безуспешную – получить поддержку Рима. Габиний недолго думая объявил войну Архелаю под тем предлогом, что тот поощряет пиратство на североафриканском побережье, а также строит флот, который может рассматриваться как угроза Риму; и вскоре его армия уже шла по пустыне из Газы в Пелусий.

Кавалерией, которая была послана впереди основных сил, командовал Марк Антоний, который в то время был энергичным молодым военачальником с радужными перспективами. Пограничная крепость Пелусий сдалась благодаря его блестящему полководческому искусству, и вскоре римские легионы уже шли на Александрию. Дворцовая охрана присоединилась к захватчикам, Архелай был убит, и город пал.

Авлет немедленно возвратился на трон, а свою дочь Беренику казнил. Большое количество римских пехотинцев, а также кельтская и германская кавалерия, о которых мы еще услышим, остались в городе для поддержания порядка, и, по-видимому, какое-то короткое время Марк Антоний пребывал в Александрии. Юная принцесса Клеопатра была в ту пору девушкой лет четырнадцати и, говорят, уже тогда привлекла командира римских кавалеристов своей юной красотой и обаянием. В восточной части Средиземноморья девушка в четырнадцать лет считается уже взрослой и давно достигшей того возраста, который называется брачным. По всей вероятности, не следует придавать большого значения этой встрече, но она представляет интерес в свете будущих событий.