– Да, от того самого Дунгаева, – подтвердил Валтор.
– Ну, тогда мне ясно, откуда у тебя андроид и пулемет, – усмехнулся Хамерхаузен. – Однако, не понимаю, чего ради Дунгаев решил связаться с таким, как ты?
– А чем я плох? – Валтор дернул акубру за поля, сделав вид, что обиделся.
– Тем, что ты рамон. Рамоны работают только на себя и ни на кого другого.
– И, кроме рамона, никто не поедет через Усопшие Земли, – добавил Прей.
– Да и не всякий рамон на такое решится, – Хамерхаузен быстро, искоса глянул на Валтора. – Ты уж извини, но я должен спросить: у тебя как, с головой-то все было нормально, когда ты на такое подписался? Или ты до этого неделю на метатеодирине сидел?
– Мне пришлось согласиться. Дунгаев повесил на меня убийство.
– О как! – округлил глаза Виир.
– Ему нужно было, чтобы посылка попала в Кластер Джерба сегодня утром. Успеть можно было, только проехав напрямую, через Усопье.
– Ну и как там?
– Жить можно, – улыбнулся Валтор. – Только без привычки сложновато.
– И ради чего была нужна такая спешка?
– Это ты мне скажи. Что происходит у вас в кластере?
– Да ничего… – Хамерхаузен ненадолго задумался и еще раз уверенно ответил: – Ничего особенного! День Кластера сегодня.
– Как он проходит?
– Как все праздники. Люди веселятся, танцуют, выпивают, принимают таблетки, поднимающие настроение… Одним словом, занимаются всем, что только заблагорассудится! Открыты все кафе и рестораны, танцполы и комнаты релаксации… Сегодня все за счет Гильдии Кластера. Хотя, конечно, это только так говорится, что за счет Гильдии. Потому что, разумеется, члены Гильдии не станут вкладывать в праздник свои собственные сбережения. Деньги все те же – наши, собранные в виде налогов. Но людям все равно приятно. Праздник на то и праздник, чтобы не задумываться о подобных мелочах.
Валтор посмотрел на стену башни, перевернутыми ступенями возносящуюся вверх. Каждый ярус был немного шире того, что находился под ним. Башня раздавалась в стороны примерно до двух третей своей высоты. После чего вновь начинала сужаться. Между выступами по стенам бегали многочисленные пауки-ремонтники, в автономном режиме заделывающие незначительные повреждения и трещины. Если же кто из них обнаружит более серьезный дефект, сообщение о том незамедлительно поступит в Центральный Контрольный Пункт Кластера. И тогда уже обследованием повреждения и ремонтом займутся специалисты. Гигантское, мегалитическое сооружение, возносящее свои башни на четыре-пять сотен этажей вверх, требовало постоянного тщательного контроля и ухода.
– Выходит, люди будут постоянно курсировать между башнями, – сделал вывод Валтор.
– Разумеется! В каждой башне устроители делают акцент на местный колорит. Люди в возрасте выбирают места поспокойнее, где можно присесть, покушать, выпить и поболтать. А среди молодежи считается за правило, начав отмечать праздник в своей башне, сделать затем круг по всем остальным. Чтобы везде отметиться. У них это что-то вроде игры.
– Есть какое-то место, где собирается больше всего людей из разных башен?
Хамерхаузен ненадолго задумался.
– Зал Торжества Сепаратизма в Башне Стур. Там проходит торжественно начало Дня Кластера, на котором присутствуют почетные представители различных башен, секторов и профессиональных объединений. Зал рассчитан на пять тысяч человек, но набиться туда может вдвое больше. Торжественные речи, вручение наград Гильдии и прочий официоз. Длится это около полутора часов, после чего Зал Торжества Сепаратизма преобразуется в большую концертную площадку. Десяток танцполов, столько же микшерских пультов для гениев электронной музыки и несчетное количество барных стоек с таблетками, выпивкой и закусками.
– Во сколько все это начинается?
– Торжественная часть или всеобщий балдеж?
– Первое.
– Ровно в одиннадцать.
Валтор снял акубру, ударил ею о колено и снова водрузил шляпу на голову. В его исполнении это было хуже, чем выругаться, затейливо и витиевато, ни разу не повторившись.
– У тебя какие-то проблемы? – настороженно взглянул на него Хамерхаузен.
– Мои проблемы ничто по сравнению с вашими, – криво усмехнулся Прей.
