Вот почему требуется и теоретическая борьба, и пропагандистская борьба, и борьба агитационная, и борьба организационная, которые приводят в действие непосредственно класс.
В этом отношении что можно сказать про теоретическую борьбу? В борьбе теоретической хуже всего обстоят дела у реакционного класса, несмотря на колоссальные ресурсы, которые есть у господствующего класса. Несмотря на то, что он полностью господствует, именно потому, что он класс реакционный, его время уже прошло, он олицетворяет реакционную сторону противоречия самого существующего строя, в данном случае капитализма, уже перезревшего, созревшего, превратившегося в империализм — высшую и последнюю стадию капитализма. Про эту стадию Ленин говорил, что единая капиталистическая монополия, но обращённая на пользу всего народа и потому переставшая быть капиталистической монополией, означала бы социализм. Вот в такой ситуации это тяжёлое дело для правящего класса доказывать правильность своих позиций.
Поэтому мы наблюдаем в философии возврат к каким-то убогим философским течениям. Больше всего буржуазия боится диалектики. Среди лидеров буржуазии вы почти не найдёте людей, которые хоть немного вкусили гегелевской диалектики, хотя название «диалектика» они иногда употребляют, как употреблял Абалкин, хотя ничего общего с диалектикой он не имел. «Диалектика социалистической экономики» — была такая у него книжка.
Почему так? А потому, что они как бы чувствуют, что от философии Гегеля, от диалектики, от науки логики дальше следующий шаг к диалектическому материализму, а дальше от диалектического материализма ещё один шаг к историческому материализму, причём шаги эти уже в теории сделаны идеологами рабочего класса. И раз они сделаны идеологами рабочего класса, то, следовательно, с этим бороться очень тяжело. И поэтому всё сводится к тому, чтобы напечатать много разных книг и отстаивать позицию плюрализма мнений.
Поэтому в работах буржуазных идеологов речь идёт не о знании, а о мнении, дескать, у вас такое мнение, а у меня другое, у вас мнение, что у треугольника три угла, а у меня мнение, что четыре угла у треугольника. И дважды два — семь. И для мнения никаких законов нет, правда? Я могу считать и везде высказываю, что мнение у меня такое, что до Луны 50 километров, и всё собираюсь туда пойти, но как-то вот недосуг. Ещё не проверял, но некоторые заявляют, что там 380 тысяч километров, но я с этим мнением не согласен.
В чём тут приём, в такой пропаганде, в отстаивании этой неверной теоретической позиции? Приём в том, чтобы утопить знание среди многочисленных точек зрения, мнений и так далее. То есть вот есть разные точки зрения, тысячи всяких точек зрения, среди них есть и правильная, но вы ее не найдёте, не увидите. Она может быть и напечатана, она может быть и озвучена, она может быть в каком-то выступлении, в каких-то роликах, на каких-то ресурсах, но вы вряд ли её найдёте.
Ищите, вот такая вам задача, если вы представители другого, противоположного класса. А мы вам будем всякие вещи рассказывать, которые вас удивят. Например, в философии есть такое течение, как феноменология, дескать, феноменология — то есть явление мы знаем, а сущность мы не понимаем. И поэтому рассуждаем только о явлении. Вот явление — и можно говорить, зачем мы будем говорить о чём-то более глубоком, о том, что фундаментально. Вот есть явление, а про сущность — молчание. Хотя это прямо противоположно тому, что говорил Георг Вильгельм Фридрих Гегель: явление — есть явление сущности, а спокойное в явлении — есть закон.
Не надо изучать никакие законы, вот есть разные явления, давайте будем смотреть на эти явления. А явления вы можете посмотреть на экране телевизора, а на экранах телевизора убийства и насилия, насилия и убийства. И иногда, коечто, особенно когда нужно дать рекламу, а никто не будет смотреть рекламу в плохих фильмах, достают старые советские фильмы, пускают там рекламу, постоянно прерывая их этой рекламой, поскольку без этого никто рекламу смотреть не будет.
Поэтому ситуация незавидная у правящего класса, и это нужно понимать представителям класса подчинённого, угнетённого. Пусть они не плачут по поводу господства ложных идей. Потому что господство лжи долго не продержится. Оно само, конечно, не упадёт, но мы должны, прежде всего, понимать, что это ложь.
