Был Геракл и во Фригии, в городе Кедены, где царем был в то время Литиерс. Царь этот заставлял проходивших по его владениям путников жать на поле своем хлеб, сам же пировал и бражничал в то время, как они работали. Вечером отрубал он им головы, связывал обезглавленные тела в снопы и с песнями относил домой. То же хотел сделать Литиерс и с Гераклом, но герой убил его и бросил тело его в Меандр. Подобным же образом умертвил он в Авлиде Силея, заставлявшего чужестранцев окапывать ему виноградники. Геракл, вместо того, чтобы окапывать лозы, вырвал их и стал пировать на счет своего нанимателя. Разгневанный Силей хотел наказать его, но Геракл убил его и, отведя русло соседней реки, потопил все его хозяйство.
Так постепенно пробуждался в Геракле геройский дух и жажда деятельности; для Омфалы и лидийцев принимал он участие не в одном великом предприятии. В это же время ходил он на калидонского вепря и участвовал в походе Аргонавтов. Но истечении трех лет Геракл получил свободу и снова стал обладать полной геройской силой.
(по Еврипиду „Алкестида")
Изгнанный из дома Эврита, Геракл зашел в фессалийский город Феры, к благочестивому и гостеприимному царю Адмету. Адмет был любимец Аполлона. Осужденный Зевсом на год рабства за избиение циклопов, Аполлон избрал себе наказанием служение Адмету и стал пасти его стада. С этого времени благодать снизошла на Адмета: на полях его стали произрастать самые прекрасные плоды, а кони – славиться своей красотой и быстрым бегом. Аполлон же помог любимцу своему овладеть рукою Алкестиды, прелестнейшей из дочерей Пелия.
Царь Пелий обещал отдать дочь свою в замужество тому, кто сможет впрячь в его колесницу льва и медведя. Аполлон исполнил Адмета великой силы и помог ему впрячь в колесницу диких зверей.
Еще одно благодеяние оказал Аполлон Адмету. Ои упросил богинь судьбы, мойр, чтобы не давали они умереть Адмету в назначенный час, если другой кто-нибудь согласится принять за него смерть. Настал роковой для Адмета час, и никто из друзей не решался умереть за него; даже престарелые родители его, ждавшие смерти с часу на час, не хотели сохранить юного, полного сил Адмета для его жены и детей. Лишь любящая супруга его, юная Алкестида, решилась отказаться от полной радостей жизни и низойти в мрачную область Аида.
Едва лишь высказала Алкестида свое желание, как уже явился мрачный жрец смерти Танатос; жертвенным мечом своим он готов был уже отрезать у Алкестиды локон волос и увести ее в подземный мир. На всех алтарях приносил Адмет богатые жертвы, моля богов отвратить страшное несчастие; но жертвы и мольбы напрасны: Алкестида уже чувствует смерть в груди своей и готова умереть. Омылась она, облеклась в чистую одежду, подошла к домашнему алтарю Гестии[19] и молила ее даровать счастье и благодать милому супругу ее и дорогим детям. Подходила она и к другим домашним алтарям, увенчивала их миртами и молилась с твердостью, без жалобных стенаний. Печальная легла потом Алкестида на свое ложе в ожидании близкой смерти. С плачем припадали к ней дети и муж и молили не покидать их. Плачет весь дом о милой царице. Подав им руку, Алкестида старалась утешить их, обнимала детей и супруга.
– Мой милый! – говорила она, – охотно отдаю я жизнь, чтобы спасти тебя. Я не могла бы жить с моими сиротами. И радостно, с любовью отвергаю я благо жизни и блеск молодости…
„Отец и мать твои, которым подобало б
Вступить в чертоги смерти для спасенья сына
Великодушной смертью, – измучили тебя,
А ты – единственным у них был сыном.
О, мы вести еще могли бы радостную жизнь;
Ты не был бы лишен супруги, не остался бы,
Скорбя, один хранителем сирот!
Но так устроил горький бог.
Конечно, как отец, детей ты носишь.
Не менее, чем я сама. Не допусти же,
Чтобы они лишились права здесь,
В дому их матери, господствовать. Не дай
Им матерью такую женщину, что ниже
Была б меня достоинством. Она
Из зависти наложить дерзко руки
На них… Молю, исполни же ты эту просьбу…
Адмет, заливаясь слезами, обещал никогда не вводить в дом к себе другой жены:
– Как в жизни, так и в смерти ты мне пребудешь единственной и верной супругой.
