Клан Сопрано - страница 40

Первоначальные попытки Кристофера запугать работников борделя — это характерная для «Сопрано» концентрация внимания на том, что затем будет использовано для сцен насилия — модель машинки, на которую садятся, и кисточка, которую Крис втыкает в нос хозяина. Мы видим уже знакомые по «Коммендатори» схемы, когда Пусси убивает гангстера-двойника Элвиса в доме, наполненном предметами, напоминающими об Элвисе; и по первой сцене Ричи в «Я, б…, поскакала», где с любовью показан кофейник, который потом разобьют о голову Бинзи. Эти последствия шокируют, но они смягчены подтекстом предопределения (как, например, когда Тони убивает Чаки Синьоре пистолетом, найденным в рыбе).

Однако, если насилие намеренно запланировано как нечто омерзительное, схема предупреждения исчезает и остается невероятная неразбериха: например, когда Фьюрио врывается в бордель и работает там битой, пистолетом и кулаками. Мы видим его садистскую, бесчеловечную сторону, которую он ранее скрывал за спокойным и даже привлекательным фасадом[112]. Ничего забавного в этой сцене нет, как нет ничего забавного и в наезде Ричи на Бинзи.

Юмористическая сторона сцены насилия зависит от того, с чей точки зрения она оценивается. Гангстеры — веселые садисты, поэтому, когда они полностью контролируют насилие, оно часто воспринимается как комедия, балансирующая на грани жестокости. Неистовство Фьюрио — это запугивание людей: чудовище, которое не остановить, вламывается в дверь, бьет стекла и ломает кости. Режиссер Тим Ван Паттен снимает первые моменты нападения Фьюрио из-за его спины, как и в сцене резни Трэйвиса Бикла в борделе в конце фильма «Таксист» (Taxi Driver).

Смещение от юмора к ужасу в сценах насилия вызывает в памяти определение Мела Брукса, касающееся разницы между комедией и трагедией: «Трагедия — это когда я палец порезал. А комедия — это когда ты упал на работающую пилу и умер». На сеансе психотерапии Тони выражает восхищение отличной работой Фьюрио, но в его словах слышится и нотка сожаления: «Хотел бы я быть там вместо него».

— Чтобы бить и колотить? — спрашивает Мелфи.

Сцена заканчивается до того, как он отвечает.

Сценарист: Фрэнк Рензулли

Режиссер: Джон Паттерсон

«Я не знаю, мать вашу, на кого я зол. Я просто зол, о’кей?» — Тони

«Поверь мне, эта игра не для тебя. Я не хочу видеть, как тебя размажут», — говорит Тони своему старому школьному другу Дэйви Скатино (Роберт Патрик[113]), владельцу спортивного магазина и игроману; но Дэйви хочет принять участие в игре главных — игре в покер с очень высокими ставками, которую десятилетия назад начал Джуниор, и воспринимает предупреждение Тони как вызов. Тони и Дэйви находятся в школе Медоу вместе со своими семьями (и семьей Букко) на так называемой ярмарке профориентации колледжей. Тони пытается сдержать Дэйви, говоря с ним об ужасной реальности, о том, что происходит, когда обычные люди влезают в дела организованной преступности: так или иначе, но они оказываются в зависимости от гангстеров на всю оставшуюся жизнь. Увязнув в марафоне игры главных, где участвует и Фрэнк Синатра Младший[114], Дэйви в конечном итоге приходит к тому, что его бизнес уничтожен, а отношения с женой и сыном разорваны.

Если первый сезон «Клана Сопрано» фокусируется на действиях бандитского мира (на том, как гангстеры добиваются власти), то второй более внимателен к миру за пределами ОПГ, к миру обычных граждан, которые пробуют на вкус гангстерский бизнес и оказываются раздавленными им. Если в первом сезоне мы лишь иногда видим, как обычные люди попадают в сферу деятельности организованной преступности (например, при угоне автомобиля в «Коммендатори»), то во втором история Дэйви становится доминирующей (на нее работает и побочный сюжет о Медоу и ее партнере по музыкальному театру Эрику, сыну Дэйви (Джон Хенсли