– Коренных москвичей мало, – снова улыбнулся Дронго. – Все, кто здесь пытается преуспеть, прибывают из провинции.
– Боже мой! Конечно. Я сама из Молдавии и знаю, как трудно пробиваться в Москве. Только я таких глупостей, как Кира, не делала. Она еще студенткой выскочила замуж и сразу родила. А потом с ребенком ушла на улицу, в никуда. Ее из жалости сначала подобрал один, потом другой… Конечно, ей пришлось помучиться, настрадалась бедняжка. Но ей дважды в жизни повезло. Сначала попала в нашему мэтру Науму Мавзону, и тот ее взял из жалости к себе, хотя петь она не умела, а потом вышла на Пашкова, который как раз к тому времени овдовел. Ну и вцепилась в него мертвой хваткой. Вот, собственно, и вся история. А Виолетте не повезло: осталась на бобах с этим Царедворцевым, который никогда в жизни на ней не женится. И она теперь вынуждена довольствоваться подачками. Когда приезжают его внучки, ее просят уехать с дачи. И если, не дай бог, он заболеет или умрет, она просто окажется на улице.
– Неприятные перспективы, – согласился Дронго. – Теперь понятно, что Кира не могла убить своего мужа.
– Никогда в жизни! Да она бы своими руками задушила того, кто захотел бы его убить, – убежденно проговорила Тереза, – тем более что она бывшая гимнастка.
– Ваша комната была в другом конце коридора? – уточнил Дронго. – Я имею в виду спальню, где было совершено убийство.
– Да, наша была в другом конце, рядом с комнатой, которую занимал Турелин. Но он приехал один, без жены.
– А почему приехал? Мог бы и не приезжать.
– Не мог, – весело возразила Тереза. – Он приехал на «разведку». На следующий день должны были подъехать другие гости – шеф моего мужа с женой, генерал Шаповалов с супругой, французский посол со своей половиной и еще заместитель министра иностранных дел. Поэтому Турелин приехал бы даже в том случае, если бы его жена умирала в больнице.
– Откуда вы знаете?
– Мне Харазов все рассказал. Ему об этом Пашков говорил. Собственно, поэтому мы все туда и отправились. И программу подготовили. Должны были петь сам Роберт Криманов и еще этот, как его, Марек Лихоносов. Он даже к нам поднялся, но Харазов пояснил ему, что деньги будет давать Пашков. Обещали еще цыганский хор… Вот такая веселая программа намечалась.
– И вы не слышали крика Пашкова?
– Я была в ванной, а Харазов смотрел телевизор. Нет, мы ничего не слышали. И слава богу. Если бы мы оказались там раньше других, на нас обязательно бы повесили это убийство.
– Почему именно на вас?
– А там больше никого не было. Царедворцев слишком стар и болен. Турелин – важное лицо, работает начальником управления МИДа, на посла ничего нельзя повесить, двое певцов были на первом этаже. Там только один относительно молодой и сильный человек – Глеб. На него бы все и повесили.
– Но зачем?
– Откуда я знаю? Что-нибудь обязательно нашли бы. Чтобы потом потрясти моего мужа. Выколотить из него деньги.
– Не думаю, что все так грустно… – успел сказать Дронго, и тут в гостиную быстро вошел Харазов. Он кивнул жене, подошел к гостю и крепко пожал ему руку. Было заметно, что он несколько запыхался.
– Добрый вечер. Извините, что опоздал. Эти автомобильные пробки просто всех достали. А у нас сняли мигалки после известного постановления. Раньше я добирался домой минут за двадцать, а сейчас уходит больше часа.
– Ничего страшного. Мы как раз разговаривали с вашей супругой.
– Что ты будешь пить? – спросила Тереза у мужа.
– Скажи, чтобы мне принесли зеленый чай, – попросил Харазов, и супруга вышла из комнаты.
– Сергей Владимирович мне звонил, – сообщил хозяин дома, – и сказал, что вы тоже занимаетесь убийством Пашкова. Бедный Всеволод! Кто мог подумать, что все так закончится…
– У него были враги?
– Понятия не имею. Но у всех состоятельных людей есть недоброжелатели. В нашей стране не любят людей богатых и успешных. Нужно умирать с голоду, быть инвалидом, иметь ребенка с синдромом Дауна, жену, умирающую от онкологии, и квартиру где-нибудь за городом – и тогда все будут восторгаться вашим мужеством и благородством, – неожиданно резко заявил Харазов.
– У вас слишком пессимистический взгляд на наше общество, – заметил Дронго.
