Обойдя стороной преградивший дорогу здоровенный булыжник и выйдя на опушку, не поверил своим глазам. На склоне холма, обрамленная выпирающими из её склона скальными образованиями, зияла чернота входа в пещеру. Но ни это поразило меня, а то, что у входа были видны две человеческие фигуры. Судя по размахивающим рукам, эти двое о чем-то отчаянно спорили, потом один из них махнул на второго рукой и скрылся в пещере.
– Эй! ЭГЕЙ! – сначала тихо потом все больше распаляясь, заорал я. Если они сейчас оба исчезнут, я ж просто сума сойду. – ЭГЕГЕГЕГЕЙ! – ещё раз проорал я, рванув в их сторону.
Вдруг сверху, спикировав, как коршун, рухнул Вуди, стараясь привлечь моё внимание. Что такое? Эти люди враги? Но птица, ухватив меня за ухо, повернула меня в сторону, откуда мы пришли. Та хрень, которую я принял за здоровенный валун, начала шевелиться, вставая на лапы. Развернувшись, и не теряя даже мига, на то чтобы рассмотреть, кто это такой, я ломанулся в сторону пещеры. Сзади раздался громоподобный рев, но я сразу взял такой темп, что, когда земля стала сотрясаться от его шагов, я был уже на середине пути. Увидевший нас человек подпрыгнул на месте, бросив палку, которую он держал в руках, бросился в пещеру, чего-то тоненько вереща. Не уверен, не верещал ли в это же время я, но в последний момент, в прыжке с переворотом, и хорошенько приложившись затылком о камни, мне удалось добраться до пещеры.
Перекатившись и вскочив обратно на ноги, я рванул подальше от входа, вглубь пещеры. Сзади разнесся громоподобный, разочарованный рев. Я отбежал уже достаточно далеко, когда мои ноги обожгло такой болью, что казалось, мне их отрубили по колено, а потом залили раны кислотой.
Вам нанесли урон 600. HP: 1250/1850, на вас наложен дебаф: медлительность (-10 ловкости на 6 часов).
Мысленно попрощавшись с ногами, я все-таки глянул вниз, нет, ноги на месте, но правая ступня была пробита заостренным штырем, торчащим из пола, левой же не повезло больше, штырь пробил пятку прошел через всю икру и вылез наружу около колена. Колья с тихим шипением втянулись обратно в пол, а из ран, двумя алыми ручьями, хлынула кровь. Боже, почему я не могу потерять сознание, в реале от такого я бы сразу бы отрубился. Ладно, хоть вместе с кровью, исправно утекали и очки жизни 470/1850… 465/1850… 460/1850… ещё пару минут, и уйду на перерождение, терпеть недолго осталось. Одно плохо, с людьми не поговорил, ну да ладно завтра вернусь, найду их.
405/1850… 400/1850… Недалеко от меня послышался шорох, но у меня ни на что уже не было сил. Откинувшись спиной на стену пещеры, я увидел: как из-за поворота появляются темные очертания в лучах трепещущегося света. 385/1850…380/1850… Вышедшие фигуры, конечно, походили на людей, но грязно-зеленая кожа, практически отсутствующий лоб, клыки, торчащие из-под верхней губы…
– Гоблины, – рассмеялся я, правда, смех сразу перешёл в натужный кашель. Гоблин охранник и Гоблин надсмотрщик переглянулись.
– Пища, – проскрежетал охранник, тыкая в меня своими кривыми пальцами, – Много сладкой орущей пищи.
Голос надсмотрщика наоборот верещал как циркулярная пила:
– Это игрок! Это добыча хозяина! Хватай его и тащи за мной.
377/1850… 375/1850… 374/1850… Нет, только не это! Кровь начала останавливаться, а с ней и перестали уходить хп. Кинжал! Перережу себе глотку, не хочу попасть к ним на вертел. Но кинжала не было, видимо, выпал во время моих акробатических номеров, и зачем я, дебил, его за пояс засунул, когда можно было в инвентарь положить! Опять этот привет из реала, надо уже отвыкать действовать на автомате.
Пока я предавался этим безрадостным мыслям, охранник подошел ко мне. Ноздри его трепетали, втягивая запахи. Рядом со мной его ноги как будто не выдержали, подломились, и он, с глухим рыком, подполз и стал слизывать подсыхающую на камне кровь. Моё сердце казалось, перестало биться, и я бы снова побывал в отключке, вот только отключателя здесь не встроили.
Как ни странно, меня он не тронул, видимо страх перед непонятным хозяином был сильнее, чем голод. Подняв на меня свою окровавленную морду, вскочил и, схватив меня за плечо, поволок вслед за удаляющимся надсмотрщиком. Все, что я мог, только вопить от боли. Мои израненные ноги казалось, бились обо все выступы и камни валяющиеся на полу.
