А из-за широких поясов торчали рукояти мечей. Один справа, другой слева. Похоже, эти сумеречницы тоже умели сражаться как мужчины.
Главная из них – женщину устраивали и усаживали дольше всех, расправляя рукава и подсовывая подушки, – села рядом с госпожой всех красавиц.
Абиду приходилось уже слышать, что для эмира верующих приобретена девушка умопомрачающей красоты, образованности и обходительности, и теперь он не сомневался, что на ковре в окружении невольниц сидит сама госпожа Хинд. Впрочем, госпожа не сидела, а вовсе даже и полулежала, опираясь на локоть, а над ней колыхались опахала из страусовых перьев.
От сладостного созерцания Абида отвлек острый укол между лопаток. От неожиданности и страха юноша упал носом в землю.
Растянувшись мордой в ползучую травку, он услышал над собой нечеловеческий голос:
– Кто ты такой и что здесь делаешь?
Абид закрыл и открыл глаза. По стебельку между мелкими зелеными листочками ползла божья коровка.
– Отвечай! – рявкнул сумеречник.
Медленно оглянувшись, Абид увидел за спиной ноги гнедого коня. Сине-красные кисти нагрудника колыхались как бахрома дорогого ковра.
– Можно, я встану, о господин? – осторожно поинтересовался юноша.
– Отвечай, – подозрительно тихо сказал сумеречник.
В спину опять уткнулось что-то острое и очень железное. Наконечник копья.
Божья коровка раскрыла красные в крапинку крылышки и зигзагом поднялась в воздух. С носа Абида капнул пот.
– Я… я из погонщиков верблюдов, о господин…
– Какого ты племени?
Вот так так. Какое бы назвать…
– Куда’а, господин.
Острие отошло от очень чувствительного места между лопаток. Завязавшиеся от страха кишки не желали развязываться.
Из-за спины страшно хихикнуло:
– Врешь, сволочь. При этих верблюдах состоят бану харб.
Точка между лопаток вспыхнула, и заледеневший Абид понял – сумеречник заносит копье.
– Ааааааааа! Помогите-ееееее! Я ни в чем не винова-аааааат!..
Голося, он поднырнул под брюхо верблюда и припустил к женщинам:
– Помоги-ииииите! Я правоверный! Помоги-ииите!..
Сзади глухо застучали копыта принявшей в галоп лошади. Абид бежал во все лопатки, а между лопаток леденело и чесалось.
– Помогии-ииите!
В глаза лил пот, за спиной грохотало, храпело и звенело мундштуком. Запнувшись о длинный стебель, Абид упал. Его тут же засыпало пылью и комками земли – коняга взрывала копытами траву и песок.
– Что происходит? – резко крикнули из спасительного далека.
Крикнули на родном человеческом языке.
– Карматский шпион! – отозвалась гулкая бронза сумеречного голоса.
– Я не… я не он… – Абид перевернулся на спину и теперь жалко отползал на локтях по рытвинам и мелким каменьям.
Коняга храпела, качались кисти на нагруднике, качалась длинная красная кисть под длинным блестящим стальным жалом. Копье целило ему прямо между глаз.
– Я не шпион… не шпион…
– Встань и подойди сюда, о юноша! – мягко пропел женский голос.
– Да, госпожа, да, о милостивая госпожа… – чуть не плача, Абид смотрел на острое страшное жало.
– Акио! Убери копье!
Копье тут же вскинули, лошадь крутанулась боком и потопала вперед. Абид не решился поднять глаза выше стремени.
– Подойди же, о юноша! – снова пропел медовый голос.
Отряхиваясь и все еще трясясь, Абид подошел. Закрываясь краями платков, звеня монистами, девушки хихикали и стреляли густо подведенными глазами.
– Сюда, прямо ко мне иди, – вновь прозвучало из сердца наслаждения и рая красавиц.
Опустив глаза, Абид видел только края ковров и свои запыленные сандалии.
У края Ее ковра он упал на колени и уткнулся носом в толстый теплый ворс.
– Кто же ты, о юноша? И зачем прятался среди верблюдов?
В плечо попало чем-то твердым. Твердое отскочило и покатилось по земле. Слива.
– Подними голову, о юноша! – засмеялись со всех сторон.
С головы до ног Ее окутывал роскошный хиджаб цвета рассветных дюн. Длинные пальцы с красными ногтями поигрывали золотым шнурком. Массивные перстни казались слишком грубыми для смуглой тонкой ручки.
Абид сглотнул слюну:
– Мое имя – Абид ибн Абдаллах. Я из племени бану таглиб.
– Что делает один из бану таглиб в походе на карматов? – искренне удивилась Она – даже пальчики замерли и прекратили накручивать шнурок.
